Владимир Поляков - Моя сто девяностая школа

А два пронзительных глаза и малопонятная загнутая шляпка принадлежат Мусе Гольцман, не получившей за год ни одного замечания. Я лично не понимаю, как у нее не заболела рука, которую она поднимает на всех уроках.

Высокая девочка в маленьком берете, с большой сумкой в руках, — Зоя Тереховко. Она может так сжать тебе руку, что отобьет всякую охоту дергать ее за косу.

Высокий, широкоплечий парень с узкими щелками глаз, похожими на отверстия в копилке, — Герман Штейдинг, или, как мы его зовем, Ермошка. У его папы свой колбасный магазин на Большом проспекте, но Ваня Розенберг говорит, что революция этого не потерпит и долго это продолжаться не будет. И Герман с этим соглашается. Ему не так уж нравится быть буржуем. Он у нас — первый футболист и первый баскетболист и последний по арифметике. Но Елизавета Петровна говорит, что он подтянется.

С ним стоит хитрый, явно что-то затаивший в почти незаметной, тщательно скрываемой улыбке, мальчик без головного убора — Саша Чернов. Он так рисует географические карты, что мы все ему завидуем.

И еще он здорово дерется, и каждую неделю в школу приходит его мама и извиняется за него. Долго ей извиняться не придется. Он станет главным инженером одного из ленинградских заводов.

В ногах у Елизаветы Петровны сидит хулиганистый парень в кожаной куртке — Вадим Попов. Если приглядеться внимательно, то можно заметить, что из-под рваной брючины у него выглядывает плохо заштопанный чулок и ботинки его «просят каши». (Ну, подметка отскакивает, и ботинок открывает рот.) У Вадима нет отца. Он погиб в первый день революции в стычке у почтамта. Он был рабочим Путиловского завода.

А его мама стирает белье и зарабатывает очень мало.

Вот он и ходит, как говорит его мама, «неухоженным».

Но скоро у нас в гимназии будет благотворительный концерт, и из тех денег, которые соберет родительский комитет, Вадику купят новые ботинки, и брюки, и даже курточку.

Большеносый худенький мальчик в роговых очках, делающих его ученым, Ваня Розенберг — великий математик, крупнейший общественник и редактор нашей классной стенной газеты. Он смотрит очень серьезно в объектив фотоаппарата. Он считает, что этот снимок войдет в историю. Крупнейший экономист, профессор Розенберг сегодня, наверно, не помнит об этом снимке.

Среднего роста мальчик в сереньком френче, в большой серой кепке, чем-то похожий на зародыша, — Павел Старицкий — любитель поговорить и посмеяться. Елизавета Петровна все время поглядывает на него и ждет, что он выкинет. Но он пока ничего не выкидывает. Но это временно. Он еще выкинет. И самое неожиданное — это то, что озорник, лентяй и «разбойник», как его называли на педсовете, станет талантливым инженером, работягой, специалистом по строительству водных сооружений.

Бледнолицая девочка в длинном сером пальто и немыслимо большом черном бархатном берете — Нина Седерстрем. Она в основном шведка, но ее отец давно живет в России, и мы ее зовем иностранкой, а Павка Старицкий называет ее «Копенгагеном», будучи уверенным, что Копенгаген не в Дании, а в Швеции. По этому поводу не помню уже кто сказал: «Павка в этом вопросе не Копенгаген».

Рядом с ней — застегнутый на все пуговицы, в большой заячьей шапке с подвязанными кверху ушами — тот самый Шура Навяжский, отец которого изобретатель. Шура — счастливый человек! Он живет почти что напротив школы и потому встает позже всех.

Толстяк в коротком легоньком пальтеце — Ваня Лебедев — вполне оправдывает всем своим видом прозвище «профессор кислых щей». И еще его зовут «Сало», но он любит первое прозвище и не выносит второе. Он знает наизусть множество стихов, три раза уже был в опере, очень любит музыку, и мы все убеждены, что он будет большим человеком. Его мама — беспокойная старушка — очень переживает, что у Вани нет теплого пальто, но скоро наступит весна, и оно ему не понадобится. Да и, как говорит Старицкий, «Ваню согревает подкожный жир».

Из-за спины Лебедева выглядывает восточное лицо совсем не восточного человека, тоже толстяка — Кости Кунина — обожателя истории и географии. Если бы вы знали, сколько он всего знает! Он знает названия всех улиц в нашем городе. Он знает даже, в каком году родился Васко да Гама. А я, например, даже не знаю, кто это такой.

Ваня Лебедев героически проявит себя в дни блокады Ленинграда и не доживет до радостного дня победы. А писатель Кунин напишет отличную книгу о Васко да Гама и погибнет в рядах ополчения под Москвой, и его имя будет начертано на мраморной доске в вестибюле Центрального Дома литераторов.