Елена Кисель - Боги

Время от времени Гелиос в небесах пересекается с сестрицей-Луной, которой вообще-то не положено появляться в небесах днем. Но у Селены работа пострашнее братовой: мало того что мотаться на колеснице по ночам, так еще и колесница по временам какой-то ущербной становится, да на нее еще и волки воют, на эту колесницу. А уж чего по ночам с небес насмотреться можно… Время от времени Селена срывается, напивается, вскакивает на колесницу и посередь бела дня несется подрезать брата с воплями: «Обнима-а-а-ашки!» Люди на земле обычно почему-то пугаются и орут, что на солнце нашло затмение. Но смертные вообще существа недалекие.

У Нюкты-Ночи особых срывов не бывает, зато и тоже работа не ахти: мало того, что разъезжать на колеснице, так еще сначала расстилать свое покрывало, потом сворачивать. Если кто-то пробовал застелить подряд хотя бы двадцать кроватей – представьте кровать масштабом с Уран-Небо и посочувствуйте.

Еще Нюкта – мать-героиня ужасного выводка монстров: Танат, Гипнос, Эринии, Керы, Ата-обман, Эрида-раздор, Мом-насмешник… Когда эта компания собирается и толпой валит навестить мамочку на какой-нибудь праздник… лучше не представляйте, а просто посочувствуйте.

Эос-Заре из этой компании, видимо, досталась самая незавидная участь: она служит зачинщицей всех беспределов. Не верите – послушайте аэдов. Как только появляется «розоперстая Эос» – быть беде.

По старой памяти без передышки трудятся боги ветров: северный Борей, южный Нот, восточный Эвр и западный Зефир. Правда, эти извлекают из работы какое-никакое удовольствие: где потопят корабли, куда грозовые тучи пригонят, где насплетничают, а где и просто «ветром в голову надуло, ла-ла-ла!»

Но самая нерадостная жизнь, как водится – у курьера. Гермес со своими обязанностями справляется спокойно за счет тройной дозы сволочизма, доставшегося сыну Зевса при рождении. Но вот Ириде приходится плохо.

Во-первых, она не только курьер, но и приниматель нерушимых клятв богов. Поскольку любому богу в любой момент может приспичить поклясться водами Стикса, то Ирида постоянно находится в полной боевой готовности. Каждую секунду она готова сорваться не пойми куда, заявиться в нужное место с двумя чашами, полными воды из Стикса – и, что самое главное, не орать на божественных придурков, что у них мозги засохли – такие клятвы давать, они что, не понимают, чем это может кончиться?!

Во-вторых, Ирида служит в основном посланницей Геры. Это автоматически делает ее самым несчастным существом в древнегреческом пантеоне.

Из непроверенных источников

С такими зверскими условиями в античности вполне можно было ждать пролетарско-божественной революции. Но… то ли нужный аэд не сочинил аналог «Капитала», то ли у всех в памяти была жива участь Крона… в общем, все тянули свою лямку и не вякали.

Все проблемы в античном мире закономерно начинались со скуки. Арес вполне мог замутить какую-нибудь войну, Зевс – народить новое племя, Посейдон – что-нибудь потопить, Афродита – кого-нибудь влюбить… Ну, а уж если скучать начинал Гермес – все долго ходили, ругались и искали пропавшие вещи.

Но вот случилось страшное: соскучилась Гея.

Вскоре после финала Титаномахии мать Земля села, призадумалась и решила, что жизнь – отстой. Муж – не муж, дети – чуть ли не все в Тартаре, а какие остались – совсем про маму забыли… внуки своими делами заняты, смертные – гады и не уважают экологию. И восхотела Гея-мать любви, детей и мести – все одновременно.

И получилось у нее все логично как всегда.

Для начала, раз уж у мужа – недостаток необходимых деталей, а мужики перевелись чуть ли не подчистую, Гея нашла себе утешение… с Тартаром. Анатомические подробности опускаем, потому что после подвигов Зевса – уже как-то и неудивительно. В общем, первая часть желания – насчет любви – была выполнена.

А вскоре сбылось и то, что про детей. Гея опять родила. Но родила такую хрень, что насчет мести тоже должно было скоро сбыться.

Очередное великое чудо-юдо звали Тифоном, и было оно мало того что здоровым, так еще и со ста драконьими головами. Понятно, что, только увидев себя в зеркале, Тифон заработал жуткий комплекс неполноценности, отчего тут же возжелал в мире быть самым главным, оборзел вконец и двинул к Олимпу, оглашая окрестности жуткой помесью собачьего воя, рыканья льва и человеческих матюков.

Моря загорелись. Небеса и земля затряслись. Мама-Гея умиленно всплеснула ладошками: ай, сынок удался!