Кирилл Леонидов: 13 дней и 12 ночей идеального мужа. Проза: юмор и не только

Лямин с тревогой вошел в темное купе. Увы, на верхних полках спали два пассажира. Кто они, понять было невозможно: две горки, укрытые простынями. «Может, это добропорядочные пожилые женщины, или убогие старички», – с надеждой подумал он. Но родившаяся было слабая надежда, мгновенно умерла, потому что на правой от Лямина полке прохрипел полусонный молодой мужской голос:

– Батя, сколько времени?

Он не успел ничего сказать, как за него ответил сосед с левой полки:

– Какая тебе, хрен, разница, дави на массу, да и все!

Лямин расстроился. Самые худшие его предположения оправдывались. Поездка будет напряженной и придется потерпеть… Он включил малый свет над нижней полкой, осмотрел купе и с неудовольствием отметил еще одну деталь: в нише над дверью молодые люди уложили целую груду каких-то изделий, похожих на комплектующие к автомобилю. В голове полыхнула страшная догадка: «Дикари-челноки! Значит, есть деньги, нет совести, и завтра будет еще и пьянка…»

В купе к Охлопкову и его жене зашла проводница «Терешкова»:

– Ну вот видите, я же говорила, что купе пустое. И зачем так скандалить?

– Надо, чтобы все было правильно, согласно купленным билетам, а не как придется – наперекосяк, – с раздражением огрызнулась Екатерина. – Каждый на своем месте должен правильно обязанности выполнять, тогда и бардака не будет в стране!

– Ой, ну вы прям смешные вещи говорите, женщина, – ухмыльнулась проводница. – Можно подумать, вы на своем месте все идеально делаете. Белье брать будете?

– Ага, без белья будем на голых полках валяться! – продолжила в том же тоне жена Охлопкова.

Саше стало опять стыдно за нее:

– Кать, ну что ты, в самом деле! Человеку положено задать этот вопрос, она и задает.

– Всегда бы делали, как положено, так в России давно бы все по-другому было.

– Давайте тут без политики. Вот два комплекта, с вас шестьдесят рублей.

– За что только деньги дерут!

– Катя!

– А ты помолчи, ты все что мог, уже сказал. Теперь моя очередь.

Проводница больше ничего не стала говорить, положила белье, приняла деньги и, демонстративно хмыкнув, удалилась, не прикрыв за собой дверь.

– Вот хамье! Даже дверь не закрыла. Ну во всем хамство! Саша, закрой дверь, по коридору, вон, шастают, а нам стелиться надо.

Саша стал закрывать дверь, но дверь не сдвинулась с места, он навалился всем телом, она не подалась, как будто приросла к полу. Охлопкова постигла страшная догадка, почему их пятое купе оставалось пустым и, возможно, почему те инкогнито, в билетах у которых было это самое купе, уговорили проводницу, чтобы переселиться в другое. С досады он изо всех сил «деранул» дверь так, что сорвал себе плечо и от боли едва не закричал. Дверь все же закрылась. Ощущение было такое, что она волочится по голому полу, не попадая в конструктивно предусмотренный для нее внизу металлический паз-рельс. Он повернул ручку, установив замок, и тихо сказал убитым голосом:

– Кажется, в этом купе сломана дверь.

– Чего и следовало ожидать, – холодно подытожила жена и принялась стелить себе постель. – Когда я пойду в туалет, то разбужу тебя, чтобы ты открыл дверь, а когда вернусь, чтобы закрыл, и так всю оставшуюся ночь и утро до самого дома.

– Да ладно, чего там, встану. Просто надо немного на нее надавить…

– Ага, дави-дави. Лучше бы на проводницу надавил.

Охлопков стянул с себя рубашку и прислушался. В этот момент кто-то вежливо прошагал по коридору, но его остановила, судя по низкому грудному голосу, та же проводница:

– Мужчина, вы куда?

– В туалет.

– Какой еще туалет, мужчина, вы что? Мы в санитарной зоне.

– А когда она закончится?

– Туалет закрывается за двадцать минут до каждой станции и на двадцать минут после. Понятно?

– Понятно. Так я что, по часам отслеживать их должен?

– Как хотите. Между прочим, в других поездах санитарные зоны объявляют за час. Мы еще, мужчина, по-божески!

Маккорник в соседнем купе спросил Сосновского:

– Человек хочет сходить в туалет?

– Да.

– А его не пускают?

– Да.

– Почему?

– Мы в санитарной зоне.

– А что такое санитарная зона?

– Я тебе завтра расскажу, точнее сказать, покажу.

– Санитарную зону можно увидеть?

– Еще как. Спи, скоро обдует помаленьку.

– Эдик, я могу упасть, высоко…

– А ты вспомни, как в Африке спал на дереве. Ты же не упал?

– Нет.

– Ну, вот и все, спи. У нас завтра трудный день.

– Почему трудный, мы же просто едем?

– Потому что едем, потому и трудный.