Григорий Саркисов: Маленькие люди. Коротко – о длинном

И вот Ендова Аполинарьевна так шутила-шутила, а потом стала думать, как от неправильного Упыркина избавиться.

И придумала.

В то Учреждение вход был только по пропускам. Стоит турникет, около турникета – полицейский. Кто в Учреждении работает – у тех карточки магнитные. Приложил карточку, зелененький огонек зажегся, – проходи себе на здоровье. А простые люди по разовым пропускам проходят. Тут все просто: звонит секретарь из приемной Начальника полицейскому при турникете, и говорит ему фамилию, которую надо пропустить. Полицейский фамилию в свой журнальчик записывает, – и человеку турникет открывает.

Упыркину-то пропуск был положен постоянный, но Ендова Аполинарьевна приказала пропускать его только одноразово. Чтобы, значит, каждый день с утра из приемной звонили на этот предмет полицейскому.

Кто-то, конечно, скажет, – ну и какая тут разница? Но так скажет только негосударственный человек. А государственный человек Затворникова знала, что в приемной Начальника работают очень забывчивые дамы. И пока им несколько раз не позвонят да не напомнят, – пропуска не закажут. Этот профессиональный склероз Ендова Аполинарьевна для борьбы с Упыркиным и использовала.

Он утром в Учреждение приходит, – нет пропуска.

– Вы в моем журнале не записаны, и я вас, уважаемый, пропустить никак не могу, – разводит руками полицейский.

А Упыркин спешит, ему срочно некролог сдавать надо, а еще поздравление с Днем бортпроводника. Звонит в приемную:

– Алло, вы забыли заказать мне пропуск!

– Да что вы говорите! – там удивляются. – Сейчас посмотрим… Ага, точно, забыли. Ну, ничего, мы мигом полицейскому позвоним, и он вас пропустит. Ждите.

Он ждет, а они не звонят. Забыли.

Упыркин опять в приемную названивает:

– Алло, вы забыли заказать мне пропуск…

– Да что вы говорите! Сейчас посмотрим… Ага, и правда, забыли! Ну, ничего, мы мигом полицейскому позвоним, и он вас пропустит. Ждите.

Он ждет. Они не звонят. Опять забыли…

Как только Упыркин с этим секретарским склерозом не боролся! И на бумаге свою фамилию красиво писал, и к компьютеру в приемной эту бумажку приклеивал, и ящик рыбных консервов для фосфора секретаршам дарил, – все равно, забывают ему пропуск заказать! Каждый день – забывают!

Ну, Упыркин и не выдержал. Пришел однажды в приемную, и говорит тамошней даме:

– Извините, нельзя ли мне пропуск каждый день без лишних напоминаний заказывать? По-моему, вы обязаны это делать…

Дама, конечно, ему сразу культурно ответила.

– Как это так, – кричит, – меня, заслуженную женщину умственного труда, обливают грязью какие-то неизвестные интеллигенты! Я, может, на ответственной работе три аборта сделала, а они мне еще будут замечания указывать, паразиты! Идите и не мешайте работать, сволочь!..

Тут же по Учреждению побежал слух, что Упыркина медом не корми, только дай поскандалить. Пошла Ендова Аполинарьевна к Начальнику и намекнула:

– Упыркин мало того, что пишет скучные некрологи, так еще и женщин заслуженных оскорбляет, работать заставляет!

– Да что вы говорите! – покачал головой Начальник. – Работать?! Ай-яй-яй!

– Это еще не ай-яй-яй, – говорит Ендова Аполинарьевна. – Он и вас не уважает! На мраморе, говорит, высеку дурака…

Ну, тут Начальник сразу всем своим государственным лицом покраснел, крякнул и крикнул:

– Чтобы ноги этого Упыркина в моем Учреждении не было!

В тот же день Упыркина и уволили.

Нет, граждане, что ни говорите, а без пропуска человек – и не человек вовсе, а так, фигура у турникета.

Очень, между нами говоря, унылая фигура.

День на скучной работе тянется медленно, как фильм с плохим сценарием, тупым режиссером, бездарными актерами и совсем уж безнадежным оператором, которому впору снимать учебное кино о стрижке баранов. А если еще и погода не располагает, – тут уж совсем категорически паршиво.

…Свирепеев привычно толкнул дверь кабинета, плюхнулся в кресло, и уставился в окно, на стену дома напротив. Стена была шершавая и серая, как понедельник.

– Напиться, что ли? – пробормотал Свирепеев, машинально перебирая бумаги на столе. – Или не напиваться? Потом ведь изжога будет, и башка затрещит, и жена…

Свирепеев посмотрел на шкаф. Там, за папками «Входящие» и «На доклад», томилась заветная бутылочка настоящего шотландского виски, подаренная Свирепееву на прошлый день рождения. Относить домой бутылочку он не стал, – таможенного досмотра супруги Аделии Кузьминичны не прошел бы и опытный колумбийский наркокурьер, а тратить виски на гостей Свирепеев не хотел.