Анна Пигарёва: Театр сатиры и юмора. Юмористические рассказы

– Век воли не видать, сам видел, в окно подсмотрел.

– А вот ещё чего вспомнил! Они это дело ещё маслом каким-то поливают сверху.

– Извращенцы проклятые. Но нам надо эту тёрку всё равно достать. Какие поляны намечаешь?

– Тут одна бабка в лесу живёт. Надо к ней наведаться.

– Только смотри, без мокрухи.

– Так ведь, как получится, они ить сейчас старушки тоже – ни себе чего бабульки!

Красная Шапочка, как обычно отправилась навестить бабушку в субботу.

Иди, дочка, прогуляйся. Чего дома-то сидеть. Шапочку не забудь надеть, от клещей.

Волков в лесу уже давно не было – охотники перестреляли, согласно разным постановлениям. Зато появилась банда «Чёрный заяц», которая держала в страхе всю округу.

Девочка, как только вышла из дому, сразу и сорвала шапку с головы. Надоела эта роль. Сколько можно? Правда потом опять надела, вспомнив про клещей и инфекционные заболевания, которые они вызывают. Забоялась.

А в это время около бабушкиной избушки уже стоял и стучался в дверь странного вида посетитель.

– Кто там, – спросила бабушка.

– Это я – Ваша внучка, – прозвучал стандартный ответ.

Бабка посмотрела на изображение, которое дала камера и поняла, что это ограбление.

На окнах у бабки уже давно были установлены могучие решётки, дверь тоже была надёжно укреплена.

Прошли те времена, когда дергали за верёвочку и пускали в дом всех, кого не попадя.

– Как же, открою я тебе, внучек! Иди себе мимо.

Обиженные неприветливостью бабули, косые решили лезть через трубу.

– Она не топит сейчас, точно, – подбадривал подельников Косой в авторитете. – Чего ей топить-то в жару. Смотри. Дыма-то нет. Проскочим.

Зайцы заглянули в чёрную дыру.

– Куда мы прёмся шеф? Чёрная дыра! Пропадём мы здесь. Носом чую.

– Ша, – прошипел главный, – Вперёд! За мной!

Через минуту на крыше стало опять пусто, а из трубы поднялся в небо столб чёрной сажи.

Наблюдавшие из нор оставшиеся в живых обитатели леса, сразу смекнули: «Черный заяц»! Кто ж ещё?!»

Тёрку нашли сразу, по описанию. Стояли, с интересом осматривали бока с дырками разного размера, гладили шершавую поверхность.

– А как насчет инструкции, бабуля?

Бабка только зыркнула зло глазами, ничего не стала отвечать. Ну, на нет и суда нет.

– Будешь теперь у нас, старая, в заложниках. Будешь нам морковку готовить, чтобы всё путём, как у людей. Куда ты денешься? Вот такой киднеппинг у нас получается!

Упаковали тёрку в коробку, а бабку, соответственно, в одеяло.

Чуть не уронили, когда несли. Пришлось задействовать аж восемь особей для переноски, меньшим количеством не подняли бы – тяжелая.

– Как выносишь, идиот? – заорал главный. – Она же живая! Нельзя вперед ногами! Мы ж в законе! Нарушать нельзя! Головой вперед выноси, придурок!

Когда охотники прибыли на место происшествия, зайцев уже и след простыл.

На стене – знакомое граффити – черный заяц.

А на крыльце сидела маленькая девочка в красной шапке, плакала горючими слезами и материла всех подряд: и чёрных зайцев за киднеппинг и охотников, которые прибыли, как всегда с опозданием на два часа и ещё вспоминала мать свою, за всё подряд, за старые обиды.

Девочка материлась так просто и искренне, так виртуозно превращала существительные в глаголы, глаголы в прилагательные, прилагательные опять в существительные и даже наречия, что Владимир Сорокин, притаившийся в кустах и записывающий всё подряд, покраснел.

Девочка стала сразу давать показания, затараторила без остановки.

Показала и корзинку с пирожками, и горшочек с маслом.

Охотники слушали ее, зевая, потому что прекрасно знали, что будет дальше, да и сказка эта уже давно всем надоела.

– Ещё, кроме бабушки тёрка пропала, – закончил своё повествование ребёнок.

– Как мы с мамкой морковь-то будем тереть? – опять зарыдала она.

– Не плачь, дочка, – сказал охотник, хотя по виду, Красная шапочка ему во внучки годилась, да и сам-то он не очень был похож на охотника.

– Вернём мы тебе и тёрку, и бабушку.

С тем и улетели, оставив девочку в лесу одну, а на поляне след от своего летательного аппарата.

– Это же не охотники были, – догадалась, Красная шапочка, когда их след в голубом небе со средней облачностью, но без дождя, давно простыл.

– А охотники, наверно, только завтра подъедут, – решила она

и пошла готовить для них свидетельские показания уже в письменной форме.

А ну, косые, марш на помывку, – скомандовала бабка, давно распакованная из одеяла, уже освоившаяся в новой обстановке и начавшая командовать отмороженными, бессовестными бандитами.