Елизавета Аистова - Игра воображения. Роман

– Я люблю тебя, – он сразу заторопился, как будто сейчас ему не дадут все объяснить. – Я люблю тебя давно. Я люблю тебя, Светлана, не как жену моего лучшего друга, я отдельно люблю тебя. И если это чувство совершенно безнадежно… Дай мне договорить! – воскликнул он, хотя его никто не перебивал. – Я знаю, у вас с Сашей что-то происходит, он мучает тебя и сам очень терзается, потому что у него обостренное чувство совести, он необычайно тонкий, чуткий, порядочный человек. Я не могу оставаться в стороне и наблюдать все это. Ты страдаешь. Что я могу тебе предложить? У меня тоже семья – Лера, сын… Ты должна знать… Если ты захочешь, все может измениться, вся наша жизнь. Ты меня слышишь?

Он умоляюще взглянул ей в глаза. Светлана была совершенно оглушена его словами. От удивления она не могла говорить и только, как рыба, слегка приоткрыла рот.

– Я понимаю, мое признание для тебя неожиданно. Тебе надо подумать, собраться с мыслями, – увереннее сказал Гоша, еще раз взглянув в растерянные глаза Светланы, и ушел, испугавшись ее ответа.

«Он сказал об этом теперь, потому что ему жаль меня, ему очень жаль меня, он такой добрый! Не может знать, что кому-то больно, и не прийти на выручку», – объясняла она себе позже.

После разговора со Светланой Гоша находился в возвышенном, экзальтированном состоянии. Он не мог сидеть на одном месте, настраивать инструмент отправился пешком. Прошел километра три, устал, немного успокоился и стал соображать, что делать дальше. «Конечно, от меня ничего не зависит. Если бы, – думал Гоша, – Светлана захотела, я бы оставил Леру и поселился со Светланой и Наташкой». «И жили бы мы, – подсказывал ему его внутренний голос. – Мало ли где. Пономарев бы ушел, а мы бы жили в его квартире. Нет, это неправильно, нечестно! Мы бы сняли какое-то жилье. Пономарев остался бы с Наташей. Нет, не оставит Светлана Наташу. Значит, мы бы стали жить… Да мало ли где? Я придумал бы что-нибудь! Глупости! Я сказал ей о любви безо всякой надежды на взаимность, – думал Гоша. – Зачем обманывать себя? Я просто пустомеля, она сразу это поймет. Она спросит: „А где мы станет жить?“ Что я скажу? Что я могу ей дать? Ах, она не станет слушать меня! Я слабовольный. Светлана – моя Прекрасная Дама. Моя Мечта. Я всегда боготворил ее, потому что ее любил Саша. Если бы Светлана выбрала меня, все сложилось бы иначе, но она предпочла Сашу. И разве она могла бы полюбить меня, такого нескладного, некрасивого, смешного, неуклюжего? Саша – совершенство во всех отношениях. Он такой умный и разбирается во всем: как гвоздь в стену вбить, как денег добыть».

Гоша знал, что Пономарев задерживается на работе, поэтому вечером того же дня позвонил Светлане домой.

– Светлана, здравствуй, это я. Ты подумала о том, что я сказал тебе?

Светлана рассмеялась.

– Ну что ты смеешься? – растерялся Гоша. Я так смешон?

Светлане стало жаль его. Он такой милый, беззащитный, мухи не обидит. Как они дружат столько лет, такие разные!

– Гошенька, я смеюсь от беспомощности. У тебя жена и сын. Обоих я давно знаю и люблю.

– Я согласен с Чеховым. Нет ничего выше любви. И брак не помеха для счастья.

– Гоша, я люблю тебя как друга, очень-очень близкого, драгоценного!

– Я отношусь к тебе иначе…

– Но что же делать, если наши чувства не созвучны? И разве это не предательство по отношению к Саше?

– Какое же это предательство, если твой муж все уже знает от меня. Он рассердился, я думаю.

– А твоя жена ничего не знает.

– Светлана, это моя ошибка! Я должен ее посвятить, ты абсолютно права!

Светлана ужаснулась.

– Нет, нет, напротив, зачем ее волновать? – заторопилась она. – Лере ни к чему это знать.

– Если ты решишься оставить Сашу, я сразу скажу ей.

– Откуда ты звонишь?

– Я тут один рояль настраиваю. Старый инструмент. Вот послушай, я тебе сыграю.

Гоша изумительно импровизировал на рояле. Когда потом Гошу просили повторить, он играл уже по-другому. У Светланы немного затекла рука, державшая телефонную трубку. Гоша, поглощенный игрой, все равно не услышит ее, а класть трубку, чтобы Гоше помешали короткие гудки, ей было стыдно. И она продолжала слушать шумящее звуковое море любви. «Конечно, – думала она, – я никогда бы не решилась на такое двойное предательство, как двойное убийство. Хотя Саше я теперь совсем не нужна. Татьяна Павловна закивала бы с удовлетворением, узнав, как все обернулось. Она никогда не хотела нашего брака. Слава богу, есть еще школа, работа. А то можно просто с ума сойти! Начнутся каникулы – уедем с Наташкой к маме, в Вырицу».