Анатолий Шерстобитов - Ссан-ПИВОБУРГ

– Мы каталися в купе, совокупляяся вкупе!

Успех был налицо, и ему выставили ещё пару кружек пивка «Хоровод вкруг Парнаса Музы, Лиры и Пегаса», робко посоветовав переконспектировать и название поэмы. На что он тут же согласился, избрав вариант однословия и даже однобуквия, провозгласив густым басом итог: «Ю!..» (по-церковнославянски: «Её»).

К слову, вскоре, популярность поэмы вынудила сочинить Агапа Кристина «Ю-2». Дословно: «Как я Флюру во зелени флоры, а Фаину в сауне без фауны!». Произведение проиллюстрировал Михель Анджелов, а в полемике на страницах прессы о ней благосклонно отозвались живые классики: Мария Ремаркина, Александр Дюйм, Павел Кол, Апчихов и даже Евнухженко.

О-оо, сколько озарений дивных, дарила Муза, по велению извилин простецких граждан, чьи руки после пары бокалов так жадно тянулись к перу, перо к бумаге.

Не существовало области словесного потребления, куда бы не вторгался ум этих творцов, купающийся в фимиаме тончайших эфиров и энергий, что источало диковенное пиво: «Оргазм с Музой», «Оползень Парнаса», «Лиромузное» и ряд им подобных, уже упомянутых сортов.

БАРМЕНАРИЙ, задумка и пути воплощения.

Бармен Миня Хаузин был главой и душой Пена-Клуба, но это, так сказать, попутно, ибо он руководил Творческим Центром при НИИ-Пиво, патентным бюро, редактировал два журнала «ИзоБРЕДатель-АХИНЕзатор» и «Пиво-Во!», носил высокое звание Академика пивософских наук, титул Бармена. Именно на его плечах лежала основная ноша превращения Райграда в Пивград, Санкт-Пивобург. Последняя его инициатива – создание Альманаха, внушительной книги авторов, проживающих в Райграде, пишущих о нем и его жителях глубоко и талантливо. По его задумке ряд Альманахов может стать летописью превращения Райграда в столицу Пива, летописью о жизни города вообще и Пиве в частности. Бармен был человеком диковенной работоспособности, безоглядно влюбленным в Божественный Напиток, Его Величество Пиво, которому посвятил всю свою жизнь, всего себя без остатка.

Нынче он обратился с личной просьбой к Шпуру, она состояла в том, что он, видя в нем довольно чуткого знатока русского языка, решил предложить ему стать редактором-секретарем в обработке его собираемых вповалку материалов. В течении извечно динамичного дня, Бармен свои озарения успевал только фиксировать на диктофон, на ходу, времени на обработку не хватало, файлов скопилось предостаточно. Как бы они не были сумбурны и хаотичны, сквозь эту мешанину смотрелась четкая арматура незаурядной личности, любознательной и жадной до жизни. В этом Ванек удостоверился с первых же шагов работы. Своеобычие этой личности его очаровывало. Бармен был грубоват, предельно естественен, а потому впитывал услышанное и увиденное без малейшей фильтрации, философское воспарение в этой мозаике дней соседствовало нередко с вульгарным и похабным фольклором, изуродованным до полумата словечком, что он любил едва не меньше Его Величества Пива, родной Пивософии. Ванек, не мудрствуя лукаво, с охотного согласия автора, так и назвал свою работу над данными звукозаписями: «БАРМЕНАРИЙ. Мозаика дней дяди Мини, академика и чернорабочего Пивософии». Отредактированный, посильно систематизированный материал планировалось включить в Альманах.

А еще Бармен не убирал из-под руки фотоаппарата, цифрового, компактного, но обладающего высокими профессиональными качествами. Наряду с аудиофайлами он передал Шпуру флешку, для выбора какого-нибудь удачного кадра. В частности, по его словам, он частенько бывал на Парнасе, где снимал быт и культуру изрядно отмеченного прогрессом поселения муз, лир и пегасов.

Наряду с флешкой фотосъемки Бармен вручил Шпуру и переносной винчестер, где были зафиксированы его грезы, да-да, у Мини Хаузина был даже такой аппарат, сканер глазного дна, исполненный в виде специфических очков, какие фиксировали фантастические картинки его воображения и даже снов.

К неописуемому восторгу Шпура Бармен Миня Хаузин вручил ему в качестве аванса за грядущую работу такой же сканер и цифровой фотоаппарат.

Вскоре в клубе стало многолюдно, и начался привычный, оживленный и веселый семинар.

Уголок ПЭОЗИИ

Под знаменем этой рубрики в Пена-Клубе трудились многие, суть ее – поиск несуразностей в произведениях самых разных, от классики до собственных черновиков, готовящихся к печати.

– Объектом моего исследования этот раз оказался стих Пастернака «Свеча», – начал член клуба Гордей Кий, подписывающий свои произведения «Гор. Кий». – По-моему, автор ведет речь о двух свечах, той, что горела на столе, и другой, геморроидальной, её вставлению, иначе необъяснимо мельканье сплетенных рук и ног на стенах, исходя из расположения источника света.