Борис Борисов - Трое в лодке. Не считая водки

или

Quae fuerant vitae, mores sunt

– Любимое занятие Петрозаводских девиц – О личном вкладе Петра Первого — – Как грузить девушек – Львица – это просто проголодавшаяся киска – Деловые переговоры: как это было – Экипаж «за…!» —

.

24. Как капитана лишили Карельской Визы

А мэр города Петрозаводска

Чуть не был изнасилован

По месту жительства

– Морская миля пива – Бутылка как царица доказательств – Менты вяжет вожака – Телега Пива – Капитана лишают Карельской Визы – Девушки без границ – Что угрожало Мэру —

.

25. ГРИБНОЙ ДОЖДЬ

– Самое большое заблуждение путешественников – Нас могут вывесить и высушить – Ловля грибов удочкой – Зарисовки из жизни грибов – Виртуальная грибалка – Лодка погрибена под грибами – Нас спасает крепкая психика Капитана —

.

26. ПортПриПиске

«Открой колчан для стрел моих … “ .

(Такой значок буду ставить везде,

где нам уже пора наливать.

А ещё это конец главы будет,

чтобы не промахнуться …)

– Водка сама виновата – Вечером так легко обещать – Куда послали дядю Гену вахтенные начальники – Мель пришла и осталась – Капитаны оживились – Как бы дядю Гену того? – Дядя Гена развыёбывался – Речь Капитана – Злобные матросы или Злодеи злодействуют злодейски – Как не стыдно так издеваться над Человеком – А Человеку, оказывается, всё хрен по деревне —

Вы водку никогда за борт не бросали? Нет?

Это я потому такой смелый, что письменно с вами объясняюсь! Устно я бы никогда спортсменам такой вопрос не задал. Из осторожности.

А вот дядя Гена бросал. Во всяком случае, он в этом совершенно уверен.

На самом деле она (водка) сама виновата. И совершенно ей не на кого пенять. Была бы она помягче, а не местного розлива – Ну что б нам было с пяти бутылок? (цитата).

Как бы то ни было, договорились выйти в 5.00 (с вечера мы всегда такие решительные), и не то что бы легли, а практически повалились.

Но – как любит повторять дядя Гена – сон алкоголика краток и тревожен. Проснулся он, смотрит – 5.00, еб-тать! Толканул он капитана, пом. капитана и прочих вахтенных начальников, но начальники послали его на хуй. Посланный, надо сказать, двинулся примерно в этом направлении, так как принял тяжелое решение отчаливать самостоятельно. Отвязал дядя Гена верёвочку и даже попробовал поставить паруса. Ясен пень, ветерком лодку благополучно снесло на мель, да ещё и с креном на борт, то есть по-взрослому.

Почувствовав неладное, оживились капитаны.

Первым из люка вылез главный капитан, и подал команду подъём.

Оторванная от тяжкого похмелья команда подалась и преодолела, но вопрос остался: как бы дядю Гену того? Желающих сделать это непосредственно не нашлось, и решили ограничиться вербальными методами (это не вербой по жопе, а словами).

А дядя Гена, чувствуя вину, решил, что лучшая защита – нападение, и развыёбывался окончательно. И выёбывается, и выёбывается, и выёбывается, и выёбывается…

Тогда дали ему принудительно (то есть прямо в руки) лошадиную дозу лекарства – кружку спирта – и он рухнул до утра.

Проснулся поутру дядя Гена, а вся команда сделала морды кирпичами (с похмелья это нам раз плюнуть) и повернулась к дяде Гене наоборот. Гена к одному, к другому… Наконец, выдержав достойную паузу, то есть когда уже опять надо было наливать, обратился к провинившемуся капитан:

«Ну мы всё понимаем, дядя Гена, отвязал верёвку, ну мудак, ладно… Но зачем ты вчера чекушку за борт выбросил?!!»

Дядя Гена не просто опешил – он охуел.

– Я? …да Я?.. да…. Я??!

– Ты, дядя Гена, ты…

Как ни пытался поговорить дядя Гена с кем-нибудь – никто не сломался. Выбросил, дескать, и всё. И морда кирпичом.

Очень дядя Гена переживал.

…А на следующий год, когда прошло, отлегло и забылось, решили ребята, что хватит мучить человека, может, он от этого год не пил.

Собрались все, говорят: типа пошутили, типа не бросал ты никакой чекушки за борт, дядя Гена. Прости нас, дураков.

«Я?!! Я не бросал?! Как не бросал! Да я её …б!»

И, круто замахнувшись, дядя Гена показал всем, как он бросал чекушку.