Владимир Жуков - Глоточек счастья

– Давай солдат отпустим. На кой чёрт нужны они, коли там нет никого? – сказал особист замполиту. – Пусть натрахаются, допросим потом, а там видно будет.

Ждать с полчаса пришлось. Замполит нервно несколько раз заглядывал во двор, но каждый раз, как бы стесняясь, отворачивался. Когда наконец послышался отчётливый разговор хозяев, что свидетельствовало о завершении дел интимных, троица ринулась во двор.

– Что тут за безобразие творится у вас?!! – заорал замполит так, что даже участковый пригнулся. —Отвечайте! Почему вы, товарищ прапорщик, не на проверке по марксистско-ленинской подготовке? Почему, я вас спрашиваю?!

Абрикосов, ещё не успевший отойти от любви и потому толком не понимающий происходящего, залепетал:

– Мы, товарищ подполковник, всем экипажем до утра неисправность устраняли, а ко мне же, понимаете, пообмыться да переодеться зашли. Ну а тут кабан наш взбесился что-то: выскочил из свинарника и давай крушить да людей калечить, в погреб не бубухнул пока. Тут марксистско-ленинская уже какая.

Замполит напыжился и побагровел:

– Вы думаете, товарищ прапорщик, я верю хоть одному вашему слову? Врёте вы всё и за это горько поплатитесь. Я.., – но голос Оксаны на полуслове резко оборвал его:

– А не пошёл бы та отсюда на хуй с армией со своей сраной! В штабе у себя орать будешь, а здесь рот, пидарас, закрой и по тихой дёргай, бо оглоблей не наебнула!

У замполита язык застрял в горле, а Оксана повернулась к мужу и произнесла умоляюще:

– Ну зачем тебе, Вася, эта сраная армия, где каждый негодяй вот так орать на тебя может?! Брось ты к чёрту её!

Промолчал муженёк на это.

Особист первым покинул двор Абрикосова, за ним вышли участковый и ошарашенный замполит. Муж и жена рассмеялись и уж было собрались ещё разочек любви предаться, как хозяюшка муженька спросила:

– Слушай, Вась, а что, правда, Круглов совсем плох?

– Плох? Не то слово!

– Ну так давай быстренько приберёмся. Кабана разделаем, засолим, печёнки нажарим да проведать его поедем, – так и порешили на том.

А пока супруги делом тем занимались, отряд, покинувший жилище, в лесополосе отдыхал. Над перемазанными офицерами стояли полчища мошкары и насекомых разных.

– Ну что, братцы, – первым прервал тишину Шухов, – коль так у нас сложилось сегодня, будем считать, что первая часть мероприятия кончена и следует начинать вторую. Показываться на людях нам в таком виде нельзя, так что надобно темноты дождаться. Час остался какой-нибудь. Потом предлагаю двинуться на карьер песчаный, за санчастью что. Там откиснем, помоемся, а Петрова пошлём за водкой да закускою магазинной. Коль печёнки попробовать не посчастливилось, обойдёмся скромнее пищей. После ж этого проведаем товарища раненого и купанием закончим день.

Измученные люди молчали, а что им еще делать было?

На том и остановились и, как только стемнело, отряд двинулся к песчаному карьеру. Искупавшись и сполоснув комбинезоны, которые высохли быстро на тёплом воздухе, авиаторы вновь стали похожими на людей. Сбросились. Лейтенант Петров сбегал в город. И вместе товарищи к санчасти двинулись.

К тому времени и Оксана с Василием справились с делами и, погрузив в коляску мотоцикла кастрюлю с печёнкой, устремились туда же. Каково же было их удивление, когда, подойдя к лазарету, возле одного из окон увидели они свой технический экипаж. Оксана мужа коллег знала хорошо. Техники супругам удивились не меньше. Ждать к себе в гости они могли кого угодно, хоть замполита, но, чтобы Оксана с Василием пришли – до такого додуматься не могли ребята.

Круглов оказался на этаже первом. Был он без сознания. Маленькая высота его окна открытого доставляла прекрасную возможность общения.

– Как ты, Саня? – шёпотом спросил Шухов.

Круглов очнулся. Повернув голову, он увидел всю свою компанию, бедолажную, да ещё отчётливо так, на фоне зари, что почудилось, будто бредит. Закрыл он глаза, снова открыл их, стараясь отогнать наваждение, но не пропадало оно.

– Да мы это! – прошептал Фомин. – Что ты моргаешь?

Саша Круглов понял, что это не бред, и радостный откинулся на подушку.

– Саня, ты совсем не шевелишься? Кушать-то сможешь сам? Мы с Оксаной тебе печёнки принесли вот, – Абрикосов в очередь прошептал свою.

– Мы и водки взяли с собой, – добавил Фомин.

От такого внимания к себе и именно тогда, когда, как ни крути, он сломал дело, Круглов чуть было не отключился.

– Спасибо вам, друзья! – чуть слышно выдавил из себя он. – Не могу ни встать, ни пошевелиться. Подчистую рёбра все сломаны с одной стороны. Двинусь чуть, так сознание, бывает, от боли брендит.