Марина Казанцева - Гоблинские сказки

Теперь им следовало подождать до утра, чтобы за ночь кукольная жизнь под стеклом успокоилась и распределилась. Так что, Грандиевский только мельком успел глянуть в большую лупу на своего героя.

Оказавшись в загрузочной зоне, шатен тридцати шести лет расправился, словно его надули, и приобрёл совершенно человеческий вид — не скажешь, что перчатка! У героя оказалось неожиданно приятное лицо и пышные волосы, стоящие над высоким чистым лбом. Улыбка у него была такая добрая, и глаза такие светлые, что Грандиевский неожиданно почувствовал к своему герою симпатию. Всяких он писал героев на своём трудовом веку, а вот таких романтиков ни разу не изображал. Смотрел он на своего парня и думал, что вот таким хотел бы он быть сам.

Маус с трудом оторвался от лупы, уступая место Каннингэму. Тот поспешно закидал все реквизиты в приёмник и зачарованно уставился в окно.

"А ведь я так и не придумал ему имя." — подумал растроганный Грандиевский, отходя от поля и направляясь к берегу грязненькой речки, где все лучшие места уже были заняты. Авторы устраивались на ночлег.

— Ребята, вы чего поели? — заботливо спросил их давешний добрый автор. — Тут новичкам по первости бесплатную пайку выдают. Брюкву будете?

"Я назову его Март." — мечтательно подумал Грандиеский, поедая безвкусную пареную брюкву в полевой авторской столовке.

Под толстым стеклом в большой, как стадион, коробке происходила особенная, таинственная жизнь. Кукольные герои расселились по своим домикам, особнячкам, островкам. По дорогам и уличкам бегали маленькие машинки. По моречку плавали яхточки. Имелись ресторанчики, ипподромчики, гипермаркетики, развлекательные центрики. По улицам ходили, а чаще ездили герои.

Заводиков и фабричек не было вообще, так же не было детсадиков, и детишечек тоже не имелось.

Грандиевский дождался своей очереди и пристроился к манипуляторам и целой системе больших и маленьких луп, через которые можно было разглядеть в подробностях то, что делалось под стеклом. Эти лупы назывались ракурсами — они давали самые разные панорамы — от общей до крупного плана, который позволял разглядеть даже волоски в ноздрях героя.

С большим азартом и воодушевлением Маус взялся вникать в мир своего героя. Рядом крутил рычагами и менял лупы лорд Каннингэм.

Перво-наперво Грандиевский рассмотрел жилищные условия своей резиновой куклы. Как он и опасался, квартирка оказалась так себе — обычная панельная многоэтажка с загаженным подъездом и забитым мусоропроводом — в общем, жизнь. Но герой Мауса был оптимистом, он жизнерадостно надел костюмчик от Версаче, рубашечку от Валентино, поддельные запонки от Картье и вышел на улицу — искать приключений.

Первым приключением было исчезновение Хаммера. Минуту назад он стоял между песочницей, в которой гадили собаки, и чахлым садиком, в котором распивали денатурат алкоголики, и вот исчез!

— Гады! — засопел рядом лорд Эльбрус. — Выбили ветровое стекло и нагадили в салоне!

Кажется, у Каннингэма день тоже начался с проблем.

Вторым событием была неприятность: не успел герой Мауса опомниться от исчезновения машины, как мимо, по дорожке вдоль дома, среди жилого района пронёсся на приличной скорости, громыхая басами, мощный "Лексус". Он обдал героя пышным веером грязи. Из машины доносились вопли, хамский хохот и пьяные голоса. Влетев на чахлую клумбу, "Лексус" выпустил из своего нутра пьяную компанию расписанных татуировками обритых наголо молодцов и размалёванных девиц.

— Чего уставился, чмо? — заржал здоровенный битюг в легкомысленной майке и незастёгнутых штанах, только чудом не падающих с его упитанных чресел. Он не стал дожидаться ответа и отправился вместе со всей компанией в подъезд, где жил герой Грандиевского. Они тащили с собой ящики с пивом.

Никакие амурные приключения в грязном костюме были невозможны, и герой Мауса вернулся домой. Он решил сегодня никуда не идти — на чем подвезти девушку до ресторана? — а устроить дома для своей возлюбленной ужин при свечах.

Оказалось, что наглые соседи жили выше, как раз над квартирой главного героя. Шумная компания отрывалась вовсю, так что плясала люстра и подпрыгивали на столике фужеры. Через час непрерывного топанья и грохота дверей дала течь канализация — унитаз стал переполняться водой, которая полилась на пол и затопила маленькую ванную комнату. Снизу принялись остервенело колотить по трубам, а в дверь стали раздаваться требовательные звонки. Напрасно герой Мауса пытался оправдываться и объяснять, что он не виноват — это всё сверху. Соседи грозили подать на него в суд за испорченный евроремонт.