Ян Гелин: Прекрасный принц

И тут, разумеется, выяснилось, что Прекрасный Принц увечье свое получил вовсе не при исполнении служебных обязанностей, как он утверждал, а из-за того лишь, что самым идиотским образом околачивался в поле уже после того, как оно было разминировано. Ну, хорошо, фактически оно не было разминировано, но тут уж государство ни при чем, поскольку разминированием-то, согласитесь, занимался не кто иной, как он сам; если же это связано с ошибкой, допущенной в актах минирования и разминирования, то, значит, последние составлялись лицами столь мало компетентными, что государство не может нести за них никакой ответственности. Кроме того, — и этот пункт здесь решающий, — хронометр, установленный недалеко от склада, показал, что учетчик отметился на карточке в 17.10, полковой же сейсмограф зарегистрировал взрыв лишь в 17.15, а это доказывает, что Прекрасный Принц находился в поле уже после окончания рабочего времени, когда ему в любом случае, будь даже его занятие квалифицировано как служебные обязанности и будь даже государство ответственно за ошибку в подсчете, совершенно нечего было там делать, и, следовательно, виноват он сам.

Одни газеты вступились за Прекрасного Принца, полагая, что не мешало бы его как-то отблагодарить, другие же были страшно возмущены его наглыми попытками поживиться за общественный счет.

Король, слывший человеком благих порывов и искренне желавший Прекрасному Принцу добра, выбрал золотую середину. О каком-либо возмещении ущерба не могло быть, разумеется, и речи, поскольку значительная часть вины ложилась на самого Прекрасного Принца, его следовало бы, пожалуй, еще и оштрафовать, во-первых, за израсходование без крайней необходимости казенной мины, а во-вторых, за должностной проступок, но, с другой стороны, он, бесспорно, заслужил право жить и чувствовать себя человеком, и потому король устроил его в Управление железных дорог, где он и стал работать в качестве сцепщика и подручного, — уж в той мере, в какой мог поспеть, ковыляя на своей единственной ноге.

То была великая милость, ибо существовало строжайшее предписание: одноногих на работу в систему гостранспорта не принимать, и, как правило, их туда и не принимали.

Прекрасный Принц рад был поработать на железнодорожный транспорт страны, и хоть не мог особенно успешно продвигаться, имея всего одну ногу, но и на месте не стоял, это уж точно. Разумеется, ковылять по запасным путям да сцеплять вагоны — не предел мечтаний вечно рвущейся вдаль человеческой души, но ведь жизнь, в конце концов, всегда увлекательна, и погромыхивание колес, щелканье стрелок и шипение пневматических тормозов вносили немного романтики дальних странствий и в существование застрявшего на станции калеки.

Однажды, как раз когда Прекрасный Принц стоял между двумя платформами товарного состава — одной для штучного груза и второй для штучного же груза, но только с другой станцией назначения, — обе платформы вдруг самым непонятным образом стали вздыматься, налезая друг на друга, все выше и выше поднимались они по бокам от Прекрасного Принца, а дальше он ничего не помнит.

Потом, уже в больнице, он узнал, что какой-то состав толкнул с ходу последнюю платформу того самого товарного состава на сортировочной, та стала налезать на предпоследнюю, и обе они, словно щипцами для орехов, зажали сначала голову, а потом грудь и руки Прекрасного Принца. Зеркала ему те давали, но, как рассказывали другие, голова у него получилась порядком сплющенная, и грудная клетка тоже, а пальцы одной руки как-то по-чудному растопырены. Что касается головы, поверить было нетрудно, потому что она довольно сильно болела. Кроме того, он днем и ночью висел подвешенным в самом страшном положении, и пищу ему вводили через смазанную чем-то скользким трубку, ибо челюсти у него были крепко-накрепко зажаты тисками. Для того, как ему сказали, чтоб срослись разрозненные куски челюсти.

Так продолжалось несколько лет, но, наконец, Прекрасный Принц сросся уже настолько, что смог выписаться из больницы. Он был теперь, правда, чуточку длиннолиц, и в груди узковат, и гибкую пятерню на левой руке заменяло специальное хватательное приспособление, очень полезное в некоторых случаях, но не очень похожее на руку. Однако лопату он держать вполне сумеет, это совершенно точно сказали ему, так что за будущее можно не опасаться.

И вот Прекрасный Принц обратился к начальнику Управления железных дорог (сокращенно УЖД) и попросил о вспомоществовании, ибо очевидно было, что возможностей прокормиться у него стало меньше. Кроме того, ему ведь было в тот раз очень больно, и потом, насколько он понимает, ему ведь причинили увечье и сделали инвалидом.