ВЛАДИМИР КОМОВ - ЗАЯЧЬИ УШИ

— Хватит читать всякую там чепуху. Пошли к машинам, — раздался чей-то голос.

Почему же хватит? И почему чепуха? Из песни слов не выбросишь, — ответил кто-то басом.

— Продолжаю, товарищи слушатели, — солидно проговорил рыжий и еще громче стал читать…

«Водителю Шуваеву полагается каждый божий день кушать чеснок и лук — того и гляди они убьют в его организме сонные микробы, и будет он вовремя поспевать к бункерам с зерном, а не дремать в кабине.

Механик Николай Суровкин тоже зря овощи обходит, оттого, видать, он не всегда расторопный, кой-когда припаздывает с техпомощью.

Ну, а слесарю-электросварщику Потягайлову непременно три раза в день требуется, помимо огурцов, помидоров и тыквы, репку грызть, может, бросит в бутылку заглядывать. Огурцы ни к чему, от них о рассоле и похмелье вспомнит…

В общем, бывает, помимо укрепления здоровья, от витаминов умнеют и совесть новые ростки дает.

Так что прошу не обижать меня и колхоз, активно потреблять не только борщ, мясо, котлеты, кашу, компот, но и разные витамины.

Приятного аппетита, товарищи односельчане.

Повариха второго отряда Нюра».

— Бот тебе и тихая тетя Нюра, врезала на всех скоростях!

— И все без ошибок!

— Что она, должность имеет? И чего это она за чужое дело взялась? И самовольничает, — буркнул слесарь Потягайлов, нуждающийся в трехразовом обеспечении лечебными витаминами.

— Почему чужое? Да и чего ждать, каждый час на счету! — немолодой комбайнер, в видавшей виды гимнастерке, не спеша закурил. — Наше дело общее. Заболел агитатор, редактор стенгазеты в роддом за прибавлением поехал, а партийный секретарь в отставшей бригаде ночную жатву налаживал. Вот наша повариха тетя Нюра и выпустила «Боевой листок». Чтобы печать не простаивала, а мы не халтурили. Справедливый, сознательный она человек! Сварил?

…Поздно вечером правление обсудило «самовольную» газету и единодушно признало критику правильной.

Первые дни после новоселья Филипп Евгеньевич Резинкин удивлялся, а потом понял — все объяснимо. «Соседи, видно, узнали, кто я. Вот и проявляют активный интерес… Только почему и пожилые женщины так поглядывают?»

И впрямь, когда Филипп Евгеньевич проходил по длинному двору, многие оборачивались, смотрели на него с уважением.

«Ну и что? — твердо вышагивал в наимоднейших «платформах» Резинкин. — Во-первых, мое место в жизни города не из замыкающих в таблице розыгрыша. Во-вторых, я еще вполне могу привлечь внимание представительниц слабого пола всех возрастов».

А в субботу две из наиболее смелых поклонниц встретили Филиппа Евгеньевича у подъезда, извинились и робко попросили контрамарки.

— Это можно, — широко улыбнулся кумир и вынул из кармана плаща две картонки со штампом.

Девушки стали горячо благодарить.

— Не стоит так распыляться. Рад буду на все два тайма доставить удовольствие своим новым соседям.

— Простите, — вдруг промолвила одна из осчастливленных и протянула контрамарку. — Что это? Стадион «Здоровый простор». Футбол. Финал области.

— Какая ты непонятливая! — возмутилась подруга. — Концерт состоится на стадионе. Пусть больше людей наслаждаясь, приобщается к замечательному искусству, — и бросила восторженный взгляд на соседа.

Резинкин закурил и выпятил губы от удивления:

— Какой концерт?.. Впрочем, настоящий футбол газетчики без оглядки иногда именуют спектаклем, представлением, зрелищем. Стало быть, можно и концертом обозвать…

— Да нет же, — перебила неблагодарная девушка. — Мы очень хотели послушать ваш сольный концерт…

— Что с вами, юные гражданочки? — Резинкин не понимал и пожизненно не любил шуток. — Я за свою сознательную биографию ни одной песни не спел, слава богу.

— Кто же вы? — спросили соискательницы контрамарок.

— Почти двадцать лет, — гордо ответил Резинкин, — занимаю должность заместителя директора стадиона и один месяц каждый год и. о. директора!

— Мы приехали из района… Теперь ваши соседи. Слышали, как вы репетируете, — сказала одна. — Прекрасный голос покорил нас…

— Через наши стены лучше воспринимается, чем в концертном зале, — добавила другая. — Часами слушали, не выходя из квартир, ваши чудесные концерты…

Ха-ха-ха, — завхоз поправил переливающие огнями запонки и наконец промолвил: — Перепутали, уважаемые! Надо мной действительно живет штатный певец из оперного театра. Не дает, соловей-разбойник, покоя! Его-то вы и слышали. Ну, а коль перепутали адрес — возвратите контрамарки, — и Резинкин протянул руку. — В следующий раз не вводите в заблуждение себя и других!