Л Пашаян: От Софокла до Армянского радио

- Кто вы? - спросил австрийский генерал.

Композитор назвал первую попавшуюся фамилию и добавил: "Я музыкант и композитор, только не такой, как этот разбойник Россини, который сочиняет революционные песни. Я люблю Австрию и написал для вас бравурный военный марш, который вы можете дать разучить вашим военным оркестрам". Россини отдал генералу ноты с маршем и получил взамен пропуск.

На другой же день марш был разучен и австрийский военный оркестр исполнял его на площади Болоньи. А между тем это была та же революционная песня.

Когда жители Болоньи услышали знакомый мотив, они пришли в восторг и тут же подхватили его. Можно себе представить, как был взбешен австрийский генерал и как он сожалел, что композитор уже за пределами Болоньи!

Феноменальная память

Россини был приглашен на званый вечер к известному парижскому меценату. Среди гостей находился и поэт Альфред де Мюссе, которого попросили прочитать что-нибудь. Мюссе прочитал только что написанную им поэму "Не забывай". Россини решил подшутить над поэтом и как бы невзначай спросил:

- Чьи это стихи? Я что-то не припоминаю автора...

- Ваш покорный слуга,- ответил Мюссе.

- Извините, - серьезно возразил Россини, - но мне кажется, что я, еще будучи школьником, учил их наизусть и до сих пор помню.

И без единой запинки прочитал поэму, чем невероятно смутил поэта. Рассмеявшись, Россини пожал руку Мюссе и сказал ему:

- Успокойтесь, стихи точно вашего сочинения. Моя память позволила сыграть с вами эту маленькую шутку.

Чудесный дуэт

В 1821 году на карнавале в Риме внимание публики привлекла группа бродячих музыкантов. Особенно выделялась комичная пара - неестественно толстый мужчина и худая женщина. Они виртуозно играли на гитарах, а их спутники распевали веселую песенку:

Слепы мы и рождены

Жить для страдания.

В день веселья не оставьте

Нас без подаянья.

Публика недоумевала: откуда у бродячих музыкантов такое мастерство?

Но никто не узнал тогда, что мужчина был Джоаккино Россини, увеличивший свою природную полноту с помощью подушек, а женщиной нарядился Никколо Паганини. Их друзья распевали песенку, которую Россини сочинил специально для карнавала.

Благородное намерение

Однажды Россини слушал в неаполитанском театре оперу малоизвестного сочинителя. Вдруг он улыбнулся, достал из кармана листок нотной бумаги и быстро набросал несколько нот.

- Что вы записали, маэстро? - с любопытством спросил у него сосед.

- Записал эту арию. Прелестный, знаете ли, мотив! Для этой оперы он, пожалуй, слишком хорош. А я как раз пишу сейчас оперу и, мне кажется, могу предоставить этим милым дамам,-Россини лукаво подмигнул мелким ноткам на листке,- более подходящее окружение.

Мало, но ценно

Когда знаменитому русскому баснописцу Ивану Андреевичу Крылову задали вопрос, почему при своих замечательных литературных способностях он пишет так мало, Крылов ответил:

- Я считаю, что пусть лучше люди спрашивают, почему я мало пишу, чем допустить, чтобы они спрашивали, зачем я пишу вообще.

На Бога надейся....

Один немецкий композитор, поклонник Бетховена, закончив последнюю страницу своего переложения "Фиделио" для фортепиано, сделал в конце приписку: "Окончил с Божьей помощью". Рукопись попала к Бетховену, который внес кое-какие исправления и вернул ее. Просматривая пометки Бетховена, автор переложения увидел рядом со своей припиской следующее замечание: "Смертный, надейся на собственные силы!"

Окрестили удачно

Великий русский химик А. М. Бутлеров увлекся химией, когда еще учился в Казанском пансионе. Возиться со склянками было его любимое занятие, за что его не раз наказывали.

И вот однажды, когда он смешивал разные химикаты, раздался взрыв. На оглушительный шум прибежали работники пансионата и увидели Бутлерова с опаленными волосами и бровями.

Наставники его посадили в карцер, а когда во время обеда его выводили оттуда, то на грудь будущего химика повесили доску с надписью "Великий химик".

Работники пансионата, конечно, и не предполагали, что это так и будет - оправдается звание, данное в насмешку.

Визитная карточка

Бутлеров отличался феноменальной физической силой. Как-то, еще юношей, пришел он к товарищу и не застал его дома. Оглядев комнату, увидел кочергу, согнул ее в виде буквы "г" и ушел. Такая визитная карточка" не вызывала никакого сомнения в том, кто ее мог оставить.

Похищение баритона

В 1837 году Михаил Иванович Глинка, назначенный капельмейстером Придворной певческой капеллы в Петербурге, отправился в песенный край, на Украину, искать мальчиков - певцов для пополнения капеллы. Самой ценной находкой, однако, оказался отнюдь не мальчик, а учащийся Киевской духовной семинарии двадцатичетырехлетний Семен Гулак-Артемовский, обладатель чудесного баритона. Как ни трудно было, но Глинке удалось уговорить местные власти, чтобы они отпустили "мальчика" в столичную капеллу, а директору последней Глинка "забыл" своевременно сообщить о своей находке, решив подготовить из талантливого юноши оперного певца. Много препятствий пришлось еще преодолеть на этом пути, но, в конце концов, церковь потеряла, а петербургская опера приобрела отличного певца, прошедшего школу М. И. Глинки.