Сергей Прокопьев - Есель-моксель (несерьезные рассказы)

"Сколько дать-то?" - мучалась, зная необязательность Федора.

- Все! - перебил нерешительность Колотуша.

Пришлось стать молекулой, выгрести клад до копейки.

После чего Федор пропал. Говорили, опять забомжевал с целью более глубокого постижения тонкоматериальных процессов.

А Елена Ефимовна подходила к старой, со всех сторон облупленной, с неработающей духовкой и сифонящей всеми конфорками плите только в сильно молекулярном состоянии...

Зато однажды проснулась и...

Еще лежа носом в подушку, почувствовала результат смещения в другую реальность. Мысли Бонда были как на ладони. Пес ворчал у кровати: "Мочевой пузырь сейчас лопнет, она вылеживается! И одеколоном воняет! Опять с чужим мужиком смещалась!"

- Получилось! - выскочила из-под одеяла Елена Ефимовна и запрыгала нагишом у кровати. - Открылся! Третий глаз открылся!

"Дура ты, Ленка! - с ужасом прочитала ответную реплику Бонда. - Дура и не лечишься!"

- Сам ты скотина безрогая! - резко закончила трясти телесами в ритуальном танце Елена Ефимовна. - Тварь лохматая! Не поведу на улицу!

"Я что - железный?! - вспыхнуло в голове у Бонда. - Ты без мозгов, а я должен терпеть!.."

И недвусмысленно задрал заднюю ногу. Негодование струей ударило в косяк двери.

ГДЕ СГРЁБ, ТАМ И ХЛОП

"Козлы мужики! - клеймила сильный пол, глядя в заоконное автобусное пространство, Елена Петровна Гонча. - Все козлы!!"

Когда-то она получала образование в физкультурном институте. Бегала только пятки сверкали на средних дистанциях. А когда они устали молотить беговые дорожки, подалась в ученые, дабы подрастающей смене помогать медали отхватывать. Писала диссертацию "Влияние женских молочных желез на скорость бега на виражах". Как эти обязательные - нередко обаятельные - женские атрибуты утягивают бегуний в сторону от рекордных финишей.

Однако и диссертация ушла в прошлое. Все течет, всех меняет. Если раньше нечему было влиять на бег самой Леночки на виражах, сейчас тормозящие объемы, случись выйти под стартовый пистолет, мотали бы Елену Петровну во все стороны. Только она давно уже завязала со спортом, безвозвратно забыла, с какой стороны на стадион калитка открывается. На хлеб зарабатывала с помощью многоуровневого маркетинга.

- Что сейчас впариваешь? - ехидничал при встрече сосед по лестничной площадке Пашка Легенза.

- Тебе, нищете, разве что впаришь?

- Ты зато, как я погляжу, разбогатела! - смеялся Пашка.

И был прав.

В разное время Елена Петровна распространяла и герболайф, и продукты жизнедеятельности пчел, и турпутевки...Суетливый бизнес, но перед глазами имели место живые примеры, когда на "впаривании" люди поднимались на состоятельный уровень. Елена Петровна, мотаясь по городу, об этих высотах только мечтала.

Но не абы как. Согласно передовой технологии. Когда мечте, зажатой в угол, в один момент некуда будет от претворения деться.

Обучалась припирать мечту к стенке на специальном семинаре.

- Нарисуйте внутренним зрением образ цели, - преподавала психологию мечты забальзаковского возраста дама, - и ежедневно вызывайте его, примагничивайте, чтобы принудить желаемое обратиться в действительность. Когда-то давно, - привела преподаватель пример из личной, еще добальзаковской жизни, - придумала я себе картину. Будто сижу в Швейцарии на террасе и попиваю вино. А передо мной сказка горнолыжная - снег сверкает, лыжники летают. В небе облако, смахивающее на чайку... Два года, проснувшись утром, и вечером, перед сном, рисовала себе эту сказку. И что вы думаете? В один прекрасный день оказалась на той самой террасе с бокалом вина в руке... Все сбылось, даже, представляете, облако, правда, больше на камбалу походило. Но не это главное.

Елена Петровна по примеру многоопытного преподавателя тоже принялась магнитить будущее. Привораживать его на свою сторону. Но нацелилась на теплые параллели. Приколдовывала Эмираты. В возбужденном мозгу распаляла чудную картинку. Ранний вечер в экзотических краях, за спиной у Елены Петровны в стекле и разноцветном неоне айсберг супермаркета. Впереди шоссе, черт знает сколькорядное, по нему роскошные лимузины шуршат по своим заграничным делам. Противоположный берег автопотока перетекает в берег океана. К нему от горизонта катят изумрудные валы соленой воды, чтобы шарахнуться о твердь земли для извлечения музыки прибоя. Океанский ветер гладит упругие щеки сибирячки, ее полные плечи с лямками шикарного платья, крепкие ноги, украшенные изящными туфельками...