Сергей Прокопьев - Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

- Вдруг не Катюха!

- А кто? Связалась с уголовником и сама по воровству пошла!

- Я когда в седьмом классе ноги ломала, мама столько не сидела в больнице, сколько Катюха.

- Ты еще времена декабристов вспомни!

Мозг Полины кипел негодованием и сварил коварную задумку - прикинуться колдуньей для разоблачения.

- Катюха, говоришь, девушка впечатлительная. Это хорошо. И меня не знает. На этом поставим комедь с нравственным уклоном...

Полина жила с родителями. В приданое имела однокомнатную квартиру. Пустующую жилплощадь выбрала для хитротонкого трюка.

Люся разрекламировала Катюхе гадалку-колдунью. Дескать, та прорицательница, ясновидящая, делегат всемирного конгресса психоаналитиков и колдунов. Корректирует судьбу, выправляет кривизну ног. Девчонки к ней табунами ходят. Одной сняла венок безбрачия, у другой на парне порча была бывшая возлюбленная-ведьма мужской потенциал на ноль с минусом свела. Колдунья исправила изъян так, что подружку за пропуски скоро из университета выпрут, полгода не могут с дружком из медового месяца выйти.

Одним словом - на все любовные случаи мастерица. Мужей от любовниц отваживает.

Полина решила во время сеанса нагнать жути на Катюху, задурить белибердой и подкинуть наживку про кольцо с цепочкой. Если ее рук воровское дело, обязательно разоблачится.

- Только не молотком в лоб действуй! - умоляла Люся Полину. - Вдруг не она.

Полина не жгучая брюнетка, как ведьме положено, и очи не выдающихся размеров, но так может стегануть взглядом, рука сама креститься дергается. Нос... для красоты лучше поменьше, для ведьмы - в самый раз. В объемах худобой не назовешь. Здоровьем пышет, с первого взгляда чувствуется: дай диск или копье, зашвырнет, с собаками не отыщешь. Представительная особа.

Чтобы веселей комедию гнать, подружку Вику Мухамедзянову призвала в подручные. "Прогоним дурочку, - с большой охотой откликнулась позабавиться Вика, - что не брала - приволокет".

Девки тумана чертячьего нагнали в "колдовской квартире". Полумраку бордовыми шторами напустили. Свечек запашистых нажгли. Разорились на сигару, углы обкурили. Заходишь с улицы, сразу ясно - не на чай с шанежками сюда ходят.

Не разбираясь в магии, постановили, чем дурнее - тем лучше.

- Пусть волос хахаля несет, - наказала Полина.

- Он же лысый, - хохотнула Люся.

- Тем хлеще! Но строго-настрого накажи: волос добывать незаметно! О ворожбе зек не должен знать ни под каким гарниром! А то еще прищучит ножичком!

Любовь у Катюхи была с абортом. "Пойдет! - обрадовалась колдунья роковому факту "истории болезни" пациентки. - В самый раз для ясновидения козырь!"

В назначенный час заходят Люся с Катюхой в квартиру, там свечи горят, табачище вперемежку с духами и свечным ароматом шибает. Полина за столом в черном платье восседает, Вика рядом стоит. Парик для убедительности напялила. Была крашеной блондинкой, стала пепельно-фиолетовой мамзелью вульгарного разлива. На столе среди всякой всячины щипцы слесарные.

"Они-то зачем?" - удивилась Люся.

Сама с Катюхи глаз не спускает. Та заметно вибрирует.

- Волос принесла? - колдунья даванула тяжелым взглядом пациентку.

- Да, - дрожащими ручонками разворачивает Катюха носовой платочек с пегим волоском.

- Что-то волос не такой! - подмастерья Вика наклонилась к атрибуту ворожбы. - Откуда взяла?

- С пиджака, - испуганно ответствовала Катюха и принялась жевать нижнюю губу.

- Если не его, - Полина выстрелила пальцем в пациентку, - плохо будет! Обоим!

- Клянусь! - хлопнула себя в грудь Катюха и ускорила жевание.

Полина подняла волос кончиками пальцев, над свечкой пронесла и принялась вещать загробным голосом:

- Парень твой, девонька, еще в одну постель скачет. Женатый?

- Д-да! - заикается Катюха.

- Плохо! Ой, плохо! - гвоздит колдунья.

Волос сожгла, в Катюхин живот, зверски прищурившись, вперилась. Долго, накапливая каменную паузу, смотрела, потом изрекла:

- Вижу тяжкий грех! Не знаю, отмолишь, нет ли! Два младенца страдают через тебя! Мальчик и... еще мальчик! Невинные! Ой, тяжкий грех на душу взяла!

Гонит картину, даже у Люси поджилочки екают. Достала из-за спины бутылку кроваво-красного "Кагора", в широкий бокал наливает. Да не пить. Снова магические штучки. Льет и через струю винную Катюху пристально разглядывает.

- И ребенка своего, крошечку нерожденную, извела!

Катюха бледнее снега деревенского стоит, губу зубами мочалит.

- Вика, - Полина безжалостно накаляет атмосферу, - ножницы подай!