Сталин шутит...

Верно. Неблагонадежных (если учтиво выражаться) начальников однородного этнического происхождения Сталин, действительно, вычищал из руководящих органов.

Недаром тому же Радеку якобы принадлежит такая сентенция середины 1920-х годов:

«В Центральном Комитете две закавыки: Троцкий и Зиновьев. Два заики: Рыков и Молотов. Два ошибало: Бухарин и Каменев. И один вышибало: Сталин».

Приписывают ему и этот каламбур:

«Со Сталиным трудно спорить: я ему цитату, а он мне — ссылку.

Отличный каламбур — ничего не скажешь. Только ведь так и надо бороться с болтунами и демагогами, привыкшими сыпать цитатами и дурить всех пустозвонством».

А уж как точно подметил сей ностальгический «хохмач» политическую атмосферу, сгущавшуюся над оппозиционерами, которых методично громил Сталин:

«Вначале Кремль пахнул чесноком, а теперь пахнет шашлыком».

Здесь мы имеем метафорическое отражение стереотипа массового сознания. Чеснок — излюбленный ингредиент еврейской кухни, шашлык — кавказской.

Сколько ненависти к вождю, который гнал их с теплых, насиженных начальственных должностей, открывая двери для управления государством, для руководства Рабоче-крестьянской Красной Армией, для занятий наукой, искусствами, тем, кто раньше был никем, а теперь стал всем! Сколько змеиного шипения в этом каламбуре! Возможно, он принадлежит не Радеку. Но однозначно — его подельникам по борьбе с советской, сталинской властью.

«Сталин — великий химик. Государственного деятеля может превратить в дерьмо, а из дерьма сделать государственного деятеля».

В тюремной камере сидят трое. Кто и за что?

Первый заключенный: «Меня посадили за то, что я ругал Радека, когда он расхвалил Сталина».

Второй заключенный: «Меня посадили за то, что я хвалил Радека, когда он обругал Сталина».

Третий отмалчивается, к нему пристают. Наконец он нехотя признается: «Я — Радек».

Ходили настойчивые слухи, что Сталин владеет методами гипноза и вообще экстрасенс. Однажды он шел по коридору, где стояла вся компания: Троцкий, Зиновьев, Каменев и Бухарин. «Сами сволочи!» — бросил он, поравнявшись с ними. «Но, Коба, мы ничего тебе не сказали», — возмутился интеллигентный Бухарин. «Зато подумали», — оборвал его Сталин. Компания старалась больше ему на глаза не попадаться.

Троцкого сняли со всех постов, но его люди еще затаились в верхах власти. Однажды ему нашептали, что сегодня в ЦК Сталин порол чушь. Главарь оппозиционеров сразу повеселел. Но когда он выяснил, что чушь при этом отчаянно визжала и во всем сознавалась, то загрустил. Опять один из его сподвижников был разоблачен.

Как известно, Троцкого сначала сослали в Алма-Ату, куда он с огромным багажом долго добирался на поезде. Молотов по этому поводу съязвил: «Тише едешь — дальше будешь». «Дальше едешь — тише будешь», — уточнил Сталин.

Когда в 1929 г. Троцкого выслали из СССР, он некоторое время пробыл в соседней Турции. Однажды он услышал, как продавцы газет на улице кричат о какой-то сенсационной публикации: «Мертвый Ленин, мертвый Ленин!» Троцкий равнодушно махнул рукой и сказал приставленным к нему туркам, что, ясное дело, Ленин давно умер, иначе он, крутой Троцкий, пока был бы в Москве. В следующий раз продавцы газет закричали о другой сенсации: «Мертвый Сталин, мертвый Сталин!» Троцкий пренебрежительно сказал туркам, что это неправда и пояснил, что если бы Сталин умер, то он, крутой Троцкий, уже был бы в Москве. Но однажды на улице газетчики раскричались: «Мертвый Троцкий, мертвый Троцкий!». Вот тогда-то Лев Давыдович забеспокоился и стал собираться в дорогу, чтобы обосноваться где-нибудь совсем далеко.

Сначала в партии возникло левое крыло — троцкистская оппозиция. Потом возникло правое крыло — бухаринская оппозиция.

И тогда Сталин обратился к оппозиционерам: «Теперь, когда у вас есть оба крыла, почему бы вам не полететь к чертовой матери!»

Последним пристанищем Троцкого стала Мексика. Как символ его бессильного злобствования в изгнании предстает антисталинский, а на самом деле антитроцкистский анекдот.

— Когда я умру, похороните меня в Мексике, но только х… отдельно от тела.

— Зачем?

— Узнает Сталин, что Троцкого похоронили и скажет: «Ну и х… с ним!» И ошибется.

«Дерьмо!» — грубо, коротко и справедливо отозвался Сталин, узнав о предательстве Генриха Ягоды. «Дерьмо!» — снова грубо, коротко и справедливо отозвался Сталин, узнав о возмутительных действиях Николая Ежова. Вождю кто-то робко возразил, что нельзя, мол, так резко о людях из органов. «Дерьмо тоже из органов, из самых что ни на есть внутренних органов», — дал отповедь Сталин. И добавил, как бы предостерегая: «Ну ничего. Зато сейчас у вас будет цветок душистых прерий — Лаврентий Палыч Берия» [25] Г. Г. Ягода (Иегуда) — нарком внутренних дел СССР в 1934—36 гг. Разоблачен как враг народа, судим и в 1938 г. расстрелян. Его сменил Н. И. Ежов. Снят с работы в 1938 г., расстрелян в 1940 г. Вся тяжесть очистки органов НКВД от пробравшихся туда преступников и последующего руководства наркоматом выпали на долю Л. П. Берия. .