Сталин шутит...

— Будет нефть — будет Байбаков, не будет нефти — не будет Байбакова.

Вскоре начали работать на победу месторождения в Татарии и Башкирии.

Кроме шуток. Недобросовестные авторы ссылаются на эту историю, как на пример кровожадности вождя. Но в сталинских словах не было угрозы расстрела — только юмор, хотя и жестковатый. В действительности все упиралось в компетентность руководителя: справляешься — значит, по праву занимаешь свое место, не справляешься — освободи его для других. Во всяком случае, сам Байбаков в своих мемуарах рассказал, когда именно от товарища Сталина услышал, что его, замнаркома, могут расстрелять. И это была совсем другая история.

Нарком оборонной промышленности Б. Л. Ванников перед войной был арестован. Обвинения предъявили серьезные, но в конечном итоге они не подтвердились. Уже шла война, когда его освободили, привезли к Сталину, который приказал ему вновь возглавить только что образованный наркомат боеприпасов.

— Завтра явлюсь в наркомат, вчерашний зэк… Какой у меня будет авторитет среди подчиненных?

— О вашем авторитете мы позаботимся, — успокоил его Сталин.

Утром, когда Ванников приехал на работу, на письменном столе в его кабинете лежала «Правда» с Указом о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда.

Маршалу авиации А. Е. Голованову на фронте сообщили, что к нему приехал А. Н. Туполев. Надо было обсудить кое-какие вопросы, связанные с новым туполевским бомбардировщиком. Привезли авиаконструктора под охраной. Голованов вспоминал: я даже не знал, что он арестован, осужден, а он вошел и улыбается… Вскоре Голованов был на приеме у Сталина. В конце встречи маршал прямо спросил:

— Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?

— Говорят, что он шпион.

Но маршал почувствовал, что в голосе Сталина было колебание. И тогда он решился спросить:

— А вы в это верите, товарищ Сталин?

Сталин внезапно перешел на «ты»:

— А ты веришь?

Голованов твердо ответил:

— Я — нет.

— Ты знаешь, и я не верю…

Налет самоиронии очевиден. Но главное, что Туполев на следующий день был на свободе.

Еще один случай, где тоже все представляется далеко не смешным. Однако присутствует великолепная ирония и самоирония.

Лучший фронтовой бомбардировщик второй мировой войны Ту-2 начал проектироваться А. Н. Туполевым еще до нападения Германии. С началом войны стало налаживаться его производство. Потом оно прекратилось, поскольку возникла большая нужда в истребителях. Тем не менее вскоре стало ясно, что полное прекращение выпуска Ту-2 является ошибкой.

В 1943 г. в конструкторское бюро позвонил Сталин и сказал:

— Вновь запускаем в серию ваш бомбардировщик.

В ответ Туполев не удержался:

— Я же говорил, товарищ Сталин, самолет нельзя было снимать с производства.

— А вы злопамятны. Сами виноваты.

— Что я мог сделать, таков был Ваш приказ…

Прежде чем положить трубку, Сталин сказал:

— Нужно было жаловаться на меня в ЦК [19] В некоторых источниках указывается, что диалог с подобной ремаркой состоялся между И. В. Сталиным и наркомом авиационной промышленности А. И. Шахуриным. .

Во время войны Сталин пригласил к себе конструктора артиллерийских систем В. Г. Грабина. Можно долго рассказывать об этом непревзойденном русском, советском таланте, о великолепных образцах созданного им оружия, опередившего свое время. Но ограничимся всего одним фактом: грабинское 76-миллиметровое орудие ЗИС-3 признано самой лучшей и самой массовой пушкой Второй мировой войны.

Сталин был приветлив, но короток. Шутить не собирался.

— Ваша пушка спасла Россию. Вы заслужили высокой награды. Выбирайте сами — звание Героя Социалистического Труда или лауреата Сталинской премии?

— Как сочтете нужным, товарищ Сталин, а мне все равно.

В. Г. Грабину дали и то и другое. Вождь разбирался в людях и его юмор по отношению к ним бывал не только добрым, но и овеществленным.

В 1944 году войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии И. Х. Баграмяна первыми вышли к побережью Балтики. Чтобы преподнести это радостное событие как можно более пафосно, Баграмян лично налил в бутылку балтийской воды и велел своему адъютанту лететь с ней в Москву к Сталину. Но пока тот летел, немцы контратаковали и отбросили наши войска от моря.

К моменту прилета адъютанта о немецком контрударе в Москве уже были осведомлены, но сам посланец ничего не ведал. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина, щелкает каблуками и торжественно провозглашает: «Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает Вам воду Балтики!»