Дмитрий Пучков - Братва и кольцо

– А ты уже всё сожрал? Ну и как НЗ?

– Да я х. з….

Хахаль Электродрели, больше не имевший иллюзий по поводу интеллекта карапузов, решил сделать ставку на других персонажей и повел Агронома в сторону от остальных.

– Мы вас только до реки проводим, а дальше – сами. На восточном берегу урки мордовские ураганят. А на западном видели каких-то уродов. У них на морде белая пятерня нарисована. Вроде как для куража бандитского. Нормальные урки днём на малинах прячутся. В эти борзые, уже и днём по улице разгуливают!

Дойдя до укромного местечка, он доверительно наклонился к Агроному:

– Кстати, интересуюсь. Кроме колечка, ничего больше нет? Медь, лом цветных металлов? За долю малую возьму контрабас на реализацию.

– Прости, братан, сейчас нет ничего. Если хочешь – могу карапузов по дешевке предложить – сдашь их в цирк, зоопарк или, на худой конец, в Кунсткамеру.

Бойфренд Электродрели скуксился, наморщив носик:

– Не, этого добра не надо, к тому же они у тебя нетоварного вида – я на одной эпиляции разорюсь!

Их окликнули – Электродрель пришла проводить отряд. Она принялась по очереди подходить к каждому бойцу, одаривая всех подарками из большой клеенчатой сумки в клетку. Первым такой чести удостоился эльф.

– Тебе Лагавас, я дарю мега-лук. Не простой, а композитный и с оптическим прицелом!

Она не успела двинуться дальше и на один шаг, как за своей порцией халявы подбежали, толкаясь и отчаянно ругаясь между собой, Чук и Гек. Она пошарила в сумке:

– Пацанам – финские ножи с кровостоками!

Гек схватил финку и от избытка чувств грохнулся в обморок. Хозяйка наклонилась к нему и ласково потрепала по щеке:

– Ты что, малыш, побледнел? Это только в первый раз тошнит.– Она заглянула в сумку и пальцем поманила к себе самого толстого карапуза:

– А для тебя, Сеня Ганджубас, веревка и кусок мыла. Чисто на всякий случай!

Сеня принял подарки, помялся немного, подыскивая слова, и пробормотал:

– Спасибо, конечно. А что, даже простых заточек больше не осталось?

Ответа не последовало. Уже потерявшая к нему всякий интерес Электродрель обхаживала Гиви:

– А что хочет красавец мужчина с орлиным носом?

– Нэчэго! Заходы к мэнэ в гости, я тэбэ сам что хо-чэшь подарю. Дай только поцелую такую красавицу. Страсть как блондинок лублу.– Кажется, Гиви слишком уж обнаглел. Электродрель отстранилась от него и пошла дальше. Разобиженный Гиви отвернулся и пошел в лодку.

Усевшись на носу спиной к берегу, он принялся напевать:

Поцелуй мэня,

Патом я тэба.

Патом вмэстэ ми расцелуемся.

Он сплюнул в воду, поглазел на расходящиеся круги и сокрушенно покачал головой:

– Вах, что за женщина – агонь-баба.– Он достал свой топор и принялся ожесточенно полировать его. Это с детство заменяло ему успокоительные медитации и на равных конкурировало с онанизмом.

Тем временем на берегу Электродрель прощалась с Агрономом:

– Проси, что хочешь, всё равно больше ничего не осталось. Хочешь, я тебя научу чему-нибудь или бесплатный совет дам?

Агроном подумал, поморщил лоб и наконец смущенно выдавил из себя:

– Мне бы научиться числа в уме складывать. И ещё читать, а то я только по складам умею. От меня образованные студентки шарахаются. Даже обидно, ей-богу.

Электродрель только улыбнулась ему в лицо:

– Это они кривляются, дуры крашеные. А сами мечтают завести себе папика с большим животом и таким же бумажником. Так что, побольше цинизма, девушкам это нравится.

Она уже сделала шаг в сторону, но потом неожиданно вернулась.

– Пока.– Взяв его за подбородок, она немного приподняла его лицо, словно разглядывая его на свету: – А ты душка, пупсик, видно, что твою бабушку любили аристократы. Не твое фото на одеколоне «Саша»???

Агроном смущенно опустил голову, уставившись на валявшийся под ногами бычок.

Электродрель двинулась дальше, подошла к Фёдору и, приобняв его за плечи, пожелала:

– Счастливого пути, дядя Фёдор! Я дарю тебе лампочку Ильича. Не забудь вкрутить ее в патрон и повернуть выключатель. Кутынгясский джяляб. Иди, Фёдор, засвети там всем по-взрослому.

Дан приказ: ему на запад,

ей – в другую сторону.

«Камасутра», невошедшее.

Отряд спускался вниз по течению на нескольких лодках. На носу одной из них все еще сидел донельзя разобиженный Гиви и досадовал по поводу собственной неудачи: