Лев Софронов - Романтик

— Я хочу домой, — жалобно сказала Люся, и в этот миг весла вырвались из уключин и отправились в самостоятельное плавание. Жора геройски перегнулся за ними, и — о, ужас! — Люся увидела, как сверкнули в лучах солнца подковки на Жориных ботинках, а сам Жора отправился измерять глубину пруда. На миг он молча показался на поверхности с непроницаемым выражением лица и снова исчез. На воде появились пузырьки... В то же мгновение десяток мальчишек, не раздеваясь, сиганул в пруд, а через минуту Жора был извлечен со дна, и все. кому было не лень, принялись делать ему искусственное дыхание.

Жора Пескарев открыл глаза, увидел заплаканные глаза Люси и вновь потерял сознание. На этот раз от стыда...

Утром в одной из газет появилась заметка «Мужественный поступок». В ней сообщалось о том, что группа четвероклассников спасла жизнь школьнику Пескареву.

Может быть, Жора и стал бы предметом насмешек в школе, Но, к счастью, начались экзамены, а вскоре он получил из рук директора аттестат зрелости.

После этого «романтик» как в воду канул. Напрасно допытывалась Люся у товарищей Жоры о его судьбе. Одни говорили, что Пескарев поступил на курсы водолазов и решил посвятить всю свою жизнь спасению утопающих, другие утверждали, что он заболел водобоязнью и учится на бухгалтера, но толком никто ничего не знал.

Люся приобрела наконец туфли на высоком каблуке, а за отличное окончание десятого класса мама подарила ей шубку из настоящей цигейки. И все же Люся не была счастлива. По пути в институт она частенько вспоминала своего соседа по парте. Что ни говорите, а он был храбрым человеком. Не каждый сможет тонуть молча и с непроницаемым выражением лица.

Прошло несколько лет. Из худенькой, угловатой девчонки Люся превратилась в стройную, миловидную девушку с выразительными глазами. За Люсей ухаживали почти все студенты в институте и даже сам декан, овдовевший двадцать восемь лет назад. Но сердце девушки было неприступным. Ключик от него имелся лишь у неистового «романтика» Жоры Пескарева.

Однажды в сопровождении ватаги кавалеров Люся шла к себе домой. Внезапно дорогу ей преградил высокий, широкоплечий моряк.

— Разрешите пришвартоваться? — взяв под козырек, весело спросил он.

— Жорка?! — всплеснула руками Люся.

— Старшина первой статьи Георгий Пескарев! — с достоинством представился моряк ее спутникам.

Студенты переглянулись и, дружно вздохнув, стали прощаться с Люсей. Она небрежно махнула им рукой и взяла Жору под руку.

— Пойдем ко мне! — оживленно сказала девушка. — Наши уехали на юг отдыхать, и я в квартире совсем одна. Поговорим обо всем, не торопясь. Согласен?

— Слушаю и повинуюсь! — широко улыбнулся Пескарев.

На лифте они поднялись на пятый этаж, и Люся достала из сумочки ключик.

— Только ты извини, у меня в квартире беспорядок, — виноватым голосом сказала она, — домработница поступила в техникум, а я никак времени не выберу, чтобы прибрать все.

— Ничего, ничего! — успокаивал Жора.

Она усадила его на тахту и мимоходом спросила:

— Ты, наверное, с дороги-то хочешь есть?

— От тарелки горячего супа не отказался бы! — с подкупающей прямотой признался он, и Люся тотчас отправилась хозяйничать на кухню.

Жора огляделся. Бросился в глаза давно не мытый пол, пыльные шторы на окнах. «А Люся-то, видать, не очень любит домашним хозяйством заниматься», — усмехнувшись, подумал он. В это мгновение из кухни донесся вопль Люси: «Ой, палец порезала!» Жора поспешил туда. Девушка жалобно причитала:

— И когда это научатся картошку без кожуры выращивать?

— Дай-ка я почищу, — предложил Жора.

— Что ты! — Люся округлила глаза. — Разве ты сумеешь? Ведь это совсем не мужское занятие.

Жора засмеялся:

— Я на флоте столько картошки перечистил, что любой кок смог бы позавидовать.

Он принялся быстро и ловко снимать с картошки ножом тонкий слой кожуры.

— Скажи, пожалуйста! — удивилась Люся, наблюдая, как растет горка очищенных картофелин.

Жора, поколебавшись, разрешил себе проделать с Люсей маленькую шутку, которую когда-то давно сыграли над ним товарищи по кораблю.

— Готовь макароны к супу, — сказал он ей.

— А они готовы! — Люся потрясла пачкой.

— Надо же продуть их, — серьезно произнес Жора. — Кто же кладет в суп непродутые макароны?

— А! — понимающе воскликнула Люся и, округляя щеки, стала старательно продувать одну макаронину за другой.

И пока вся пачка не была продута, Жора не раскрыл рта, боясь расхохотаться.