Илья Бояшов - Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова

Множество разного народу сошлось в тот вечер на берегу, так как Бальдра помнили все. Прежде стоит сказать о богах. Были там Высокий с валькириями и с ними безутешная Фригг. Фрейр прибыл на колеснице, запряжённой вепрем Золотая Щетина. Бог радуги Хеймдаль прискакал на коне Золотая Чёлка. Принеслась красавица Фрейя, нещадно подстёгивая своих диких кошек. Пришли, на время заключив перемирие с асами, инеистые великаны, все как один огромные, поросшие волосами, словно скалы, покрытые мхом — ледяной холод исходил от них. Прибыло множество ётунов, и явилось бессчётное количество карликов и других существ — и злых, и добрых — все они знали Бальдра и желали с ним проститься.

Хермод тем временем без устали скакал на Слейпнире. Достиг он наконец тёмной реки Гьёлль, которая разделяет живое и мёртвое, и вступил на светящийся мост, выстланный золотом. Дева Модгуд, охранявшая мост, поведала, что недавно проезжали по мосту пять полчищ мертвецов, направляясь в страну Хель, но одинокий путник грохочет так же, как все они, вместе взятые, хотя на мертвеца и не похож. Что же привело его сюда? «Нужно мне разыскать Бальдра, — отвечал посланец асов. — Кстати, не проезжал ли он по мосту?» Дева подтвердила, что Бальдр ранее пересёк мост, и рассказала, что дорога в Хель идёт вниз и к северу.

И была дорога ужасна для любого, кто на ней оказался, но Хермод не свернул с неё. Не дрогнуло сердце Хермода и тогда, когда, достигнув страны мёртвых, оказался он перед домом повелительницы Смерти. Бальдр с Наиной уже жили в её палатах. Хермод увиделся с ними, обнял их, безутешных, а затем направился на переговоры с богиней.

Восседала правительница на троне в Чертоге Тления, свернулись возле её ног клубками змеи, полуистлевшие мертвецы охраняли её, и пустые глазницы стражей не обещали Удалому ничего хорошего. Однако ас настойчиво просил Хель вернуть Бальдра назад, ибо плачет по богу и в Асгарде, и в Мидгарде, и в царстве карликов, и даже в стране холода всё живое и неживое. Хель задумалась, а затем сказала, что надобно проверить, правду ли говорит Хермод и всё ли на земле так любит красавчика Бальдра. Поразмыслив, она решила следующее: если действительно всё сущее в мире асов, людей, великанов и карликов будет оплакивать Доброго, то, так и быть, Хель отпустит его обратно, но если хоть малая песчинка тому воспротивится — Бальдр останется у неё.

Обрадованный Хермод тотчас поскакал обратно, не сомневаясь, что Бальдра боготворит любая, пусть даже самая крошечная песчинка. Восьминогий конь не подвёл его, одолевая за день такие расстояния, которые другому жеребцу не одолеть было бы и за всю его жизнь. Что есть сил взлетел Слейпнир по радуге в царство асов; светящийся страж Хеймдалль встречал его возле ворот Асгарда, и улыбался бог света, ибо первым узнал, какие вести привёз сын Высокого. От золотых зубов Хеймдалля тотчас осветился весь Мидгард — достиг свет от его улыбки даже границ страны холода.

Не теряя времени, асы разослали гонцов по всем краям с просьбой, чтобы о Бальдре плакали звери и птицы, чтобы печалились о нём камни, деревья, металлы и всё, что только есть живое и неживое в природе, включая воду океана и песок на океанском дне. Гонцы поскакали исполнять поручение. Получив согласие от великанов, карликов, людей и от всех на свете вещей, довольные, возвращались они в Асгард. На обратном пути довелось им проезжать мимо пещеры, в которой сидела великанша, называвшая себя Тёкк, или Благодарностью. Гонцы завернули к ней, думая, что и её легко удастся им уговорить, но, сколько бы они ни просили её скорбеть со всеми о Бальдре, великанша не соглашалась, говоря, что Бальдр не нужен ей ни живой ни мёртвый. И сколько с ней ни бились, не могли гонцы достучаться до её сердца. Понурые, вернулись они домой.

Боги, собравшись на совет и ещё раз расспросив безутешного Хёда, который так и не мог оправиться от совершённого им поступка, решили, что преступление совершил не кто иной, как Локи, он же и превратился в великаншу, отказавшуюся оплакивать Доброго. Поняли асы, что злоба Локи перешла все границы, и чаша терпения богов переполнилась.

Локи, узнав о готовящейся мести, укрылся в Ётунхейме, построив на вершине горы дом с четырьмя дверьми, дабы смотреть во все четыре стороны — не идут ли за ним мстители. Но и этого показалось ему мало. Испугавшись содеянного, с тех пор каждый день скрывался он, принимая обличье лосося, в водопаде Франангр, что извергался с горы в реку.