Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Всю свою жизнь Геракл был твердо убежден, что никакому противнику не дано его одолеть, и раз за разом удостоверялся в своей правоте. С кем бы он ни боролся, исход схватки был ясен заранее. Победить его могли только сверхъестественные силы. Именно их использовала Гера, сводя с ним счеты, и только из-за колдовства герой в конце концов погиб. Больше никакими средствами никто из тех, кто жил на земле, обитал в море или летал по воздуху, не могли сокрушить Геракла.

В отличие от физической мощи, сила мысли в его подвигах почти не прослеживается, а зачастую откровенно отсутствует. Однажды, донельзя измученный жарой, Геракл прицелился из лука в солнце, собираясь его подстрелить. В другой раз, когда волны начали швырять его корабль, он пригрозил наказать их, если не угомонятся. Выдающимся умом Геракл не блистал. Зато чувства в его душе бурлили могучие. Он легко впадал в раж и терял над собой контроль. Например, во время похода за золотым руном он оставил «Арго» и, позабыв обо всем — и о товарищах, и о цели плавания, разыскивал, безутешный, своего юного оруженосца Гиласа. Как ни трогательна такая чувствительность у грубого силача, бед она натворила немало. Внезапные вспышки ярости Геракла плохо заканчивались для жертв его неистового темперамента, зачастую ни в чем не повинных. Когда гнев стихал, опомнившийся буян исполнялся совершенно обезоруживающего раскаяния и готов был понести любую кару. Наказать Геракла без его на то согласия не мог никто, но при этом он подвергался наказаниям больше, чем кто-либо еще. Значительную часть жизни ему приходилось искупать один свой проступок за другим и безропотно выполнять самые сумасбродные, почти неосуществимые требования. Иногда он наказывал себя сам, даже когда другие готовы были его оправдать.

Передать ему во власть какое-нибудь царство, как Тесею — Афины, было бы нелепо: он и с собой-то не всегда мог совладать. Выдвигать новаторские идеи и заниматься грандиозными преобразованиями Геракл, в отличие от легендарного героя афинян, горазд не был. Его замыслы не простирались дальше того, чтобы найти управу на очередное угрожавшее ему чудовище. И тем не менее Геракл был поистине велик. И дело здесь не в беспредельной отваге героя, проистекавшей из неодолимой силы (это само собой разумеется), а в его внутренней сущности. Искреннее раскаяние Геракла в своих прегрешениях и готовность искупить вину любой ценой говорят о подлинном величии его души. Ему бы еще немного величия ума — ну или хотя бы чуть больше здравомыслия и рассудительности, — и был бы идеальный герой.

Геракл появился на свет в Фивах. Он долгое время считался сыном выдающегося полководца Амфитриона и носил полученное при рождении имя Алкид, то есть потомок Алкея, как звали отца Амфитриона. Однако на самом деле Геракл был сыном Зевса, посетившего супругу Амфитриона Алкмену в облике ее мужа накануне возвращения того из военного похода. Алкмена родила близнецов — Геракла от Зевса и Ификла от Амфитриона. Разница в происхождении четко проявилась в том, как единоутробные братья повели себя в минуту смертельной опасности, настигшей их, когда им не исполнилось и года. Гера, как всегда движимая ревностью, замыслила убить Геракла.

Однажды вечером, искупав и накормив молоком сыновей, Алкмена уложила их в колыбель и принялась баюкать: «Спите, младенцы мои, спите сладко, а после проснитесь. / Спите вы, сердце мое, двое братьев, чудесные дети, / Счастливо нынче засните и счастливо встаньте с зарею» [206] Феокрит. Идиллии. Геракл-младенец. Перевод М. Е. Грабарь-Пассек. . Очень скоро младенцы заснули, но глухой ночью, когда дом погрузился в тишину, в детскую заползли две огромные змеи. В комнате горел светильник, и, едва над колыбелью закачались змеиные головы и замелькали раздвоенные языки, малыши проснулись. Ификл с воплями стал выбираться из колыбели, Геракл же сел и схватил чешуйчатых гадов за горло. Они извивались, били хвостом, пытались сдавить младенца кольцами, но он держал тварей крепко. Мать, услышав визг Ификла, разбудила мужа и кинулась к детям. В колыбельке сидел хохочущий Геракл, сжимая в каждой руке по обмякшему змеиному телу. Свои трофеи он радостно протянул Амфитриону. Змеи были мертвы. Всем стало ясно, что этого ребенка ждет великая судьба. Слепой фиванский прорицатель Тиресий сказал Алкмене: «…Много ахеянок, знаю… / Мягкую пряжу крутя и под вечер напев запевая, / Вспомнят, Алкмена, тебя, ты славою Аргоса будешь. / Мужем таким, кто достигнет до неба, несущего звезды, / Выросши, станет твой сын и героем с могучею грудью. / Между людей и зверей с ним никто не посмеет равняться» [207] Там же. .