Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

— …Невинно и чисто я жил <���…> Волшебное благоуханье! В муках ты льешься в грудь… и будто легче мне… Ты здесь со мной, со мною, Артемида? <���…> Товарищ твой и спутник умирает.

— Никто другой тебя мне не заменит, ты мне дороже всех из смертных [203] Реплики здесь и далее приведены по тексту Эдит Гамильтон. , — заверила богиня.

Ипполит перевел взгляд с излучающей сияние богини на убитого горем Тесея.

— Отец, мой дорогой отец, — прошептал он. — Твоей вины здесь нет.

— О если б за тебя мне умереть! — вскричал Тесей.

Их терзания прервал ровный и мягкий голос Артемиды, велящей Тесею обнять сына.

— Не ты убил его, — заверила богиня, — а Афродита. И знай, забвенью он не будет предан. И в вечность перейдет в стихах и песнях.

Артемида исчезла, не стало и Ипполита. Теперь ему предстоял совсем другой путь, ведущий в царство мертвых.

Тесей тоже стал жертвой коварства. Он гостил у своего друга, царя Ликомеда, во дворце которого через несколько лет будет скрываться переодетый в женское платье юный Ахилл. Согласно некоторым источникам, Тесей явился к Ликомеду после изгнания из Афин. Как бы то ни было, убил Тесея именно тот, кто приютил его у себя, но что побудило царя расправиться с гостем, не сообщается [204] Ликомед, царь острова Скирос, столкнул Тесея со скалы в пропасть. Плутарх пишет об этом в «Сравнительных жизнеописаниях». Тесей прибыл, чтобы то ли получить те земли Скироса, которыми некогда владел его отец, то ли просить у друга помощи против нового афинского правителя Менесфея. Но Ликомед не захотел ни делиться землями, ни идти на конфликт с Афинами. Плутарх приводит и другую версию, что Тесея никто не убивал, а он якобы поскользнулся и сам сорвался вниз. — Прим. ред. .

Даже если афиняне действительно изгнали Тесея, вскоре после его гибели они стали воздавать ему почести, как никому другому из смертных. Его останки погребли в величественной усыпальнице и назначили ее навечно прибежищем для рабов, бедняков и бесправных в память о человеке, который всю свою жизнь защищал слабых и обездоленных.

О жизни Геракла рассказывает Овидий, но в совершенно нетипичной для него манере: очень кратко, избегая живописных подробностей. Подвиги героя ему неинтересны, он предпочитает душещипательные истории. В связи с этим кажется странным, что Овидий обходит вниманием сцену убийства Гераклом жены и детей, но этот эпизод мастерски изложен поэтом V в. до н. э. Еврипидом. Возможно, именно потому Овидий и не касается данной темы. Он вообще почти не использует сюжеты, обработанные греческими трагиками. Овидий игнорирует и один из самых знаменитых мифов о Геракле — миф о спасении Алкесты, которому посвящена еще одна трагедия Еврипида. Смерть героя описана у современника Еврипида Софокла. О борьбе младенца Геракла со змеями сообщают Пиндар (V в. до н. э.) и Феокрит (III до н. э.). В своем повествовании я следую главным образом двум великим трагикам и Феокриту, а не Пиндару, который крайне трудно поддается переводу и даже пересказу. Источником остального материала служит Аполлодор [205] Имеется в виду так называемый Псевдо-Аполлодор. — Прим. ред. , писатель I или II в. н. э., единственный, кроме Овидия, у кого представлено полное описание жизни и подвигов Геракла. Здесь я обращаюсь именно к нему, поскольку на этот раз — редчайший случай! — он превосходит Овидия в подробности изложения.

Геракл был самым великим греческим героем, совершенно иного масштаба и склада, чем легендарный афинский герой Тесей. Перед Гераклом преклонялась вся Эллада, за исключением Афин. Афиняне стояли особняком среди греков, поэтому и герой у них был особый. Тесей, как и положено герою, обладал непревзойденной храбростью, но в нем, в отличие от многих удальцов, отвага сочеталась с милосердием, а огромная физическая сила — с глубоким умом. Такой тип героя вполне соответствовал духу афинян, которые, как никто из жителей Греции, ценили мысль и широту взглядов. Тесей полностью отвечал их идеалам. Зато в Геракле воплотилось то, что высоко почитала вся остальная Греция. Ему были присущи качества, которые вызывали у эллинов наибольшее уважение и восхищение, и, за исключением смелости, качества эти были совсем другими, чем у Тесея.

Геракл был самым сильным человеком на свете, и осознание своего физического превосходства над другими людьми наделяло его невероятной уверенностью в себе. Он ставил себя на одну ступень с богами — и не без оснований. Небожители не смогли бы справиться с гигантами без Геракла. В окончательной победе олимпийцев над дикими, чудовищными сыновьями Земли его стрелы сыграли важную роль, а потому к богам он относился без всякого трепета. Однажды, когда пифия в Дельфах не дала ответа на его вопрос, Геракл схватил ее треножник с намерением унести его и устроить собственное прорицалище. Аполлон, разумеется, такого не потерпел, но Геракл выразил готовность сразиться с ним. Пришлось вмешаться самому Зевсу. Помирить соперников удалось легко. Геракл не злился и не хотел ссориться с Аполлоном, ему нужен был лишь ответ пифии. Пусть бог-предсказатель изъявит согласие, и дело с концом. Аполлон, впервые столкнувшийся с Гераклом лицом к лицу и восхищенный его бесстрашием и удалью, повелел пифии огласить пророчество.