Анна Соле - Последний портрет Леонардо

Переехать в свой новый большой дом Роберт смог только спустя год после его покупки.

На третий день своего пребывания, в 9—30 утра Роберт вернулся с утренней пробежки и поймал себя на мысли, что здесь он стал позже вставать.

«Спится здесь намного лучше, чем в городе, – подумал он. – Воздух чище, да и природа как-то успокаивает».

Роберт хорошо позавтракал и поднялся наверх, в свой кабинет. Он с удовольствием уселся в мягкое кожаное кресло и провёл ладонью по гладкой поверхности заново отполированного дубового стола. Сегодня перед собой он поставил задачу разобрать документы, перевезённые им из квартиры. Папки, записные книжки, бумаги и письменные принадлежности лежали в нескольких коробках, стоявших сейчас на полу, а Роберт, открыв ящики стола, стал раздумывать – как всё разложить так, чтобы в дальнейшем было удобно и функционально.

Прошло менее часа, когда все коробки опустели, а на большой темно-коричневой крышке остался красивый прибор красного дерева, отделанный серебром, карандаши, которые Роберт намеревался заточить, и бритва (он не любил точилок, и как привык в детстве к бритве, так назло техническому прогрессу и продолжал ей пользоваться). В это время зазвонил телефон. Идти никуда не надо было, телефонный аппарат, изготовленный в антикварном стиле, стоял на тумбочке, пододвинутой вплотную к столу. Поговорив около 5 минут, он убрал карандаши и с удовольствием осмотрел идеально чистую поверхность. «Ну вот, наконец, я всё закончил», – подумал он и поднялся с чувством выполненного долга. Но тут же вспомнил, что карандаши так и не поточил. Роберт принялся искать бритву. Несколько раз оглядев стол, он с удивлением обнаружил, что бритвы на нём не было. Любой другой не придал бы этому никакого значения, предупредил слугу, чтобы убирался аккуратно, и забыл бы о бритве. Любой другой, но не Роберт. Именно внимание к мелочам позволили ему нарастить небольшое состояние отца до хорошего капитала, сохранить его и правильно им распорядиться.

Сначала им был обследован весь пол поблизости от стола – ничего, пусто. Затем Роберт переключился на сам стол. Он доставал ящики один за другим, вынимал оттуда всё содержимое, после этого внимательно осматривал каждый ящик внутри и снаружи, а затем клал папки, бумаги и записные книжки обратно. Когда он дошёл до второго ящика справа и провёл рукой по его внутренней стороне, то почувствовал боль в пальце и увидел несколько выступивших капель крови. Порез был неглубоким, но на всякий случай Роберт вызвал слугу, который быстро обработал рану и тут же ушёл.

«Вот теперь осторожно», – сказал он сам себе. Достал лупу и стал изучать ящик изнутри. Бритва практически провалилась в щель, торчал лишь кончик не более 3-х миллиметров. Сначала он с помощью пинцета вынул её и тут же убрал подальше, а затем его внимание привлекла эта самая щель. Невидимая для простого глаза, она была образована внутренней стороной ящика и узкой деревянной планкой, аккуратно подогнанной по всей длине, а в ширину не превышающей трёх сантиметров. Роберт долго всматривался, не понимая её назначения, затем решил проверить другие ящики стола. С лупой в руке он оглядел каждый из оставшихся пяти ящиков, и вскоре убедился, что ни в одном из них похожей планки не было – везде внутри сплошное дерево. Но в этом, втором справа, она же была!

И тут его осенило: тайник! Именно поэтому нужна эта планка…

Азарт семилетнего мальчишки вселился в него. Бегом он рванул вниз на кухню, где на глазах у ничего не понимающего слуги принялся искать тонкий крепкий нож, которым можно было бы вынуть планку. Прихватив на всякий случай два ножа и кое-какой, по его мнению, подходящий инструмент, Роберт, перепрыгивая через две ступени, помчался обратно.

Вынуть деревянный брусок не составило ни малейшего труда, и уже через пару секунд тайник, довольно глубокий, предстал перед ним загадочной чёрной дырой. Затаив дыхание, Роберт опустил пальцы в таинственное отверстие… – было страшно, в какой-то миг ему вдруг показалось, что сейчас какое-нибудь ядовитое существо схватит его за руку, – но пальцы коснулись всего лишь бумаги. Ошарашенный, сбитый с толку своей находкой, он вытащил неизвестные листы на свет.

Это были четыре письма. Все на тонкой бумаге, написанные одинаковым красивым женским почерком, каждое из них на отдельном листе. Два письма содержали какие-то пометки и схемы, два другие – сплошной текст, но, увы, ни одного слова Роберт прочесть не мог.