Но прежде чем рассказать другим эти видения последующих годов, необходимо было их сокрыть, окутать безопасной пеленой, дабы не нанести вред человечеству.
Мишель часто говорил: «Я человек и могу ошибаться».
Ошибался ли он? Это неизвестно, потому что непостижимо измерить силу его дара. Тысячи людей пытались расшифровать и понять все его катрены, но тщетно: такое огромное количество умов оказалось бессильно перед одним талантом. До сих пор, спустя четыре с половиной столетия, не разгаданы все его предсказаний, но те немногие, расшифрованные потомками, поражают точностью предвидения.
1 июля 1566 года друг Нострадамуса Шавиньи Бонуа, прощаясь с ним вечером, как обычно, произнёс:
– Доброй ночи. Увидимся утром.
На что услышал:
– Вы меня не увидите в живых при восходе солнца.
Как всегда, Мишель Нострадамус был абсолютно прав…
Прошел месяц после того, как Генри поселился в замке. Роберт перевёз из его квартиры два больших ящика с книгами и самые необходимые вещи, и дядя обосновался в светлой спальне, выходящей окнами на запад. Генри много гулял и старался с каждым днём проходить всё большее расстояние, он окреп физически и обязательно дважды в неделю просил племянника подбросить его до библиотеки, где проводил целый день, и вечером с ним же возвращался домой. Дядины восторги по поводу замка постепенно улеглись, но к удивлению Роберта, полностью не прекратились. Нет, нет, но иногда он разражался долгой тирадой о неизвестном талантливейшем архитекторе и старых добрых мастерах, сотворивших эту, как выражался дядя, «архитектурную чаровницу».
Но самыми приятными в жизни двух холостяков стали вечера, которые они неизменно проводили в кабинете. Ожидаемые ими почти с самого утра, уютные, добрые, трогательные. Когда – в зависимости от настроения и погоды – заваривался ароматный крепкий чай и неторопливо пился из тонких изящных чашек вприкуску с печеньем, или потягивалось вино, а иногда из пузатых бокалов маленькими глотками отпивался коньяк; когда Роберт и Генри, сидя в глубоких креслах напротив окна, смотрели на солнце, ныряющее своими округлыми красными боками в зелень парка; на то, как птицы парят прямо перед окном и опускаются сумерки – сначала светло-серые, лёгкие, обволакивающие, потом вязко-сизые, и уже после быстро наливающиеся непроглядной мглой.
Им было приятно друг с другом о чём-то беседовать или просто молчать, и молчание это никогда не было тягостным здесь, в комнате, хранящей тайны прошлого, где мудрость и благородство словно источались великолепно расписанными панелями, окутывая присутствующих лёгкой вуалью спокойствия и неспешности…
Роберт часто удивлялся про себя тому, что только сейчас, на склоне жизни Генри, он понял, как им действительно хорошо и интересно друг с другом.
– Генри, я вот что хотел у тебя узнать, – как-то в один из таких вечеров, спросил он дядю. – Как ты догадался, что картина может висеть за панелью? Ведь до этого ты никогда не видел эту комнату.
– В этом не было ничего сложного, – пожал плечами дядя. – Во-первых, маленький ключик дал подсказку, а во-вторых, похожие панели есть в замке Блуа. Говорят, что за ними Екатерина Медичи прятала свои яды.
– Ну, а твои походы в библиотеку и в архив? Есть какие-то результаты?
– Ничего похожего на наш портрет я не нашёл. Пусто, – ответил задумчиво Генри. – С одной стороны, это хорошо – у нас есть шанс приобрести картину у любителя… Вот только как его вычислить? Остаётся только ждать, мой мальчик. Ждать и верить. Послушай, Роберт, – без какой – либо паузы произнёс дядя. – А не съездить ли тебе во Францию?
Вопрос был столь неожиданным, что Роберт сначала не понял:
– Мне съездить во Францию? Зачем?… Вообще то я был в Париже год назад, – стал объяснять он, – ходил в Лувр, музей Д’Орсе, был на Монмартре и даже в Мулен Руж. – Тут на лице Роберта сама собой появилась блаженная улыбка.
– Мулен Руж, это, конечно, хорошо, – сказал, усмехаясь, Генри. – Но теперь я тебе настоятельно советую посетить замки Луары, побывать в Бретани. В Париже сходи в Сент-Шапель, да и ещё обязательно музей Клюни… Какая там красавица с единорогом! – это лучше, чем твоё кабаре. Да, да, узнай поподробнее о наших четырёх королевах, побывай там, где они жили. Я дам тебе телефончик, и мой старинный друг Жан расскажет тебе много интересного. Поезжай, мой мальчик.
– Узнать про королев? Анна Бретонская, Клод Французская, Екатерина Медичи и Маргарита Валуа. Так, Генри?
Читать дальше