Эвелин и Элис Дейл - Калейдоскоп тьмы. Мистические истории

Девушка посмотрела на его растерянное мужественное лицо, и в ответ коснулась его щетины, легко очертив контуры скул. Это прикосновение пронзило током их обоих, но она не отдернула руку:

– Пообещайте, что останетесь здесь со мной до тех пор, пока погода не наладится? Когда вы рядом, мне… Не так страшно.

– Да куда ж мне уйти… Обещаю, – Адам смиренно усмехнулся, уже не в силах противостоять близости девушки. Она показалась ему невинной и хрупкой, а раз уж они застряли в этой ловушке, почему бы не найти способ приятно провести время в ожидании? Тем более что ему показалось, она… хотела.

Неловкая пауза повисла между ними, и Мария только сейчас заметила то, насколько близко стояла к мужчине. Девичьи щеки блестели от невысохших слез, и она поспешила утереть их:

– И вы простите меня за случившееся… Этого не повторится, только не уходите, – и, приподнявшись на носочках, девушка умоляюще посмотрела в голубые глаза Адама, а затем как завороженная опустила взгляд к его губам. – Пожалуйста…

Ее «пожалуйста» прозвучало призывом, на который мужчина ответил. Обхватив Марию за талию, он притянул ее к себе. Она показалась ему такой невесомой, будто сотканной из воздуха. Адам коснулся ее губ своими, увлекая поцелуем. Они у нее были такие мягкие, как крылья бабочки, и это околдовало его. Напряжение спало, уступив место новым ощущениям. Он был настойчив, но не груб, а она следовала за его губами с покорным трепетом. Адам не заметил, как свечи вокруг погасли, и они погрузились в кромешную темноту дома. Он целовал Марию все жарче, не переводя дыхания, пока мир погружался во тьму. Они падали в нее тоже, увлеченные друг другом, не сопротивляясь иллюзии, подпитываемой скорбью непогоды. Реальность сдалась под натиском дурмана, проникающего сквозь стены, обволакивающего случайных гостей. Время снова замерло, остановленное мрачной пустотой. И бездна морока сомкнулась бездушной тишиной, увлекая за собой ничего не замечавших мужчину и женщину.

Адам слушал, как злобно и монотонно дождь стучал по крыше, и абсолютно разделял настроение непогоды. Преодолеть собственное бессилие мужчина уже не мог. На него снова навалился какой-то коматоз, от которого даже шевелиться было лениво. Но так не могло продолжаться вечно. Ему нужно было выбраться из этого дома, он не мог остаться здесь навсегда. Поведение Марии, по-прежнему, казалось ему безумно странным, как и то, что она то появлялась перед ним словно из ниоткуда, то пропадала словно в никуда. Случившееся между ними и вовсе разрушило зыбкое равновесие реальности. Поцелуй был… и его словно не было. Адаму уже мерещилось, что все, что с ним тут происходит это не больше, не меньше, чем плод его больного воображения. Потому что происходило столько всего непонятного, но в то же время не происходило ничего.

Он опять находился в спальне, собираясь с силами хотя бы просто выйти из нее. Мужчина чувствовал себя таким сонным и апатичным, будто еще немного, и он просто упадет на пол и врастет в него, навеки слившись с проклятым домом. А может, таков и был план? Чей план? Кто задумал это? Кто… заставил его сюда приехать?

Внезапно раздавшийся грохот на чердаке, как будто что-то упало, заставил Адама вздрогнуть. Он задрал голову к потолку, и ему на лицо посыпалась старая известка. Значит, это прямо над ним. Нахмурившись, мужчина выругался под нос, не желая идти и проверять, что еще могло случиться в этом доме. Ему хватило вчерашнего пришествия двух чокнутых стариков-соседей, правда… потом Мария мастерски отвлекла его своим поцелуем. Он бы повторил это с ней, но для начала надо было заставить себя хотя бы выйти из комнаты. Просто взять себя в руки и выйти, просто…

Грохот наверху повторился, и на этот раз куда сильнее. Это стало конечной мотивацией для того, чтобы мужчина направился в коридор, а затем к лестнице, ведущей на чердак. Он обратил внимание на еще одну необъяснимую странность – несмотря на то, что кругом по-прежнему царила непроглядная тьма, он ее… перестал замечать и видел достаточно ясно для того, чтобы не упасть и не переломать ноги. «Они все хотят свести меня с ума…» Правда кто «все» и кто «они», он и сам не знал.

Взобравшись на чердак, Адам осмотрелся. Мужчина не увидел ничего необычного или подозрительного, что могло бы создать шум. Мебель была все так же расставлена по углам, застлана некогда белой тканью, покрывшейся пылью от времени. Он прошелся по душному периметру помещения, морщась от того, как пол отзывался на каждый его шаг скрипучей песней. Адам остановился напротив большого, во весь человеческий рост, зеркала. Оно единственное не было закрыто тканью, привлекая к себе внимание. Поверхность его была замутнена, а в углах украшена ажурной паутиной. Один черт знает зачем, мужчина провел по зеркалу ладонью, смахнув грязь. В очередной раз за окном блеснула молния, озарив затхлый чердак искрящимся светом. И в его всполохе Адам увидел то, от чего едва не закричал. В отражении мерно раскачивался повешенный человек. Но дикий ужас обуял мужчину даже не потому, что он увидел труп, а потому что… это была Мария.