Низами Гянджеви - Семь красавиц

Песни радости услышал он в саду своем,—
Веселились, и смеялись, и играли в нем.

Множество в саду звучало женских голосов,
Изнутри закрыты были двери на засов.

Горожанки молодые, видно, здесь сошлись;
Знать, они в его владенья с ночи забрались.

Долго он стоял у двери сада своего...
Ключ — на сторожа надеясь, он не взял его.

В двери, стража вызвать силясь, он стучал и звал.
Гости — слышно, веселились, а садовник спал.

Вкруг стены своей высокой юноша пошел,
Трещину в углу дувала ветхого нашел.

И, увидев, что не может он войти в свой дом,
В собственной своей ограде сделал он пролом.

Так проник он потихоньку в сад, и, осмотрясь,
Словно вор, в своих владеньях он пошел таясь,

Чтоб увидеть, что за гости у него гостят,
И проведать, что за повод был для входа в сад,

Чтоб разведать потихоньку, что за шум в саду,—
Не попал ли уж садовник-старичок в беду?

Среди этих — озарявших сад его — цветов,
Наполнявших свод зеленый звоном голосов,

Были две жасминогрудых, привлекавших взгляд,
Вдоль стены они ходили, охраняя сад,

Чтоб не перелез ограду дерзкий кто-нибудь
И не мог луноподобных гурий тех спугнуть.

Только он пошел в пределы сада своего,
Эти девушки за вора приняли его.

Палками его избили; на землю потом
Повалив, его связали крепким кушаком.

Но незнанью — в преступленье ими обвинен, —
Был избит, и исцарапан, и унижен он.

Девушки, связав беднягу, перестали бить, —
Но они его словами начали казнить:

«Был бы всяк твоим поступком дерзким возмущен!
Нет хозяина на месте! Жаль — в отлучке он!

Если дерзкий вор посмеет брешь в стене пробить —
То садовник властен вора палками избить!

Ты немного поцарапан. В цепи заковать
Надо бы тебя, негодный, и властям предать.

Ах ты, вор, сломавший стену! — не уйдешь теперь!
Если бы ты вором не был, ты вошел бы в дверь!»

А хозяин им ответил: «Этот сад — мой сад.
Я захлебываюсь дымом — от своих лампад.

Как лиса, в дыру пролез я... И к чему слова —
Вход сюда открыт всегда мне шире пасти льва.

Если кто в свои владенья входит воровски—-
Упустить их быстро может из своей руки».

Сильно девушки смутились. Все же — им пришлось
О приметах разных сада повести расспрос.

Верно он на все ответил. Повиниться им
Приходилось. И осталось помириться им.

Девушки владельца сада впрямь признали в нем,
Он красив был, юн, любезен и блистал умом.

Если женщина такого видит, ты ее
Не удержишь, откажись ты лучше от нее.

И по духу был им близок и приятен он,
Был от плена тут же ими он освобожден.

Живо крепкий развязали шелковый кушак,
Всхлипывая — извини, мол, если что не так...

Умоляя, чтоб хозяин юный их простил,
Расторопность проявили и великий пыл.

Чтобы гнев он свой на милость к ним сменил вполне,
Принялись пролом поспешно затыкать в стене.

В щель терновник набивали, камни и тростник,
Чтобы вор и впрямь в ограду сада не проник.

И, в смущении краснея, к юноше пришли,
В оправдание — рассказы длинно завели:

«Так хорош твой сад, что в мире все затмит сады, —
Пусть обильны будут сада этого плоды!

Молодые горожанки — ото всех тайком —
Полюбили собираться тут — в саду твоем.

Все красавицы, чья прелесть славится у нас,
Луноликие — утеха и отрада глаз,

Как светильник, полный ярких недымящих свеч, —
Очень любят это место наших тайных встреч.

Ты простишь ли нас, что были мы с тобой дерзки
И что воды возмутили чистые реки?

Но сейчас ты на красавиц наших поглядишь
И с любой из них желанье сердца утолишь.

В этот час они все вместе, верно, собрались.
Так — скорее к ним, смелее с нами устремись!

И которая из гурий взгляд твой привлечет,
Укажи нам, чтобы нечет превратился в чет;

Только скажем мы два слова — и придет она.
И к ногам твоим покорно упадет она!»