Героический эпос народов СССР. Том второй

…Амиран и братья входят в замок, путь свой завершая:
Много войска окружило замок, в копьях, с бердышами,
Так что крайние казались издалека мурашами.
Села рядом с Амираном дева замка: лик девичий
Был, как солнце, а убранство — не сыскать такого нынче!
Амиран сказал Усибу: "Горевать не наш обычай.
Ты сойди, сочти войска те, сколько в битву их покличут… "
Встал Усиб, сошел и видит: все черно, войска как соты.
Он копьем ударил в войско, но легла на ум забота:
"Нам не счесть войска такие — это зряшная работа".
Он поднялся, молвил брату: "Будем биться мы без счета!"
Амиран сказал Усибу, гневом горестным пылая:
"Счесть не мог?! Не подобает нам такая слабость злая!"
Встал, сошел, над вражьим станом свои стрелы расстилая,
Каджей он копьем ударил — стали мертвы тут дела их!
Обошел он лагерь каджей шагом медленным героя,
За копье схватились каджи, рвут копье, ряды утроив,
Шесть из них убил стрелою, вырвал он копье из строя
И ушел к себе дорогой — той ступенчатой горою.
И взлетел и распахнул он двери, бешено вскричав:
"Братья, вы моя надежда, в мире славою звуча,
Пусть не ведаем упрека, вместе сгибнем от меча,
Как чума, нас окружило войско, копьями стуча!"
Тут бросали братья жребий по порядку меж собой.
Первый жребий был Усибу — веселясь, пошел он в бой,
Все, кто пал ему на долю, все попадали гурьбой,
Словно изморозь от солнца, враг растаял под пятой.
В часть вторую осаждавших он врубился, окружен,
Был задет в лицо копьем он, в лоб стрелою поражен;
Он зашел далеко в горы, мукой смертной искажен,
Спал Бадри в то время в замке, пьян, в забвенье погружен.

Амиран промолвил брату:
"Пил не банг, Бадри, вино ты, встань скорей, не для меня,
Иль иди, иль я отправлюсь — снаряди лишь мне коня,
Наш Усиб убит сегодня — я мрачней не знаю дня,
Я коней не слышу ржанья, ни мечей, что там звенят".
Встал Бадри и бросил брату лишь упрек в словах простых:
"Почему два брата гибнут из-за глаз твоей мечты,
Так же любим мы красавиц, обнимаем их, как ты!.. "
Встал Бадри, сошел и бился, где бесчисленны щиты.
Был он яростно изранен, средь поверженных упал.
Амиран лишь усмехнулся, когда битвы шум пропал,
Встал, сошел, чтоб доказать им — сталь героя не тупа.
Как шагнет он вражьей ратью — всюду мертвая тропа.
Только тесть один остался — все войска в крови лежат:
Тело тестя словно скалы, руки тестя не дрожат,
Амиран мечом ударит — только искры дребезжат,
От удара ж плетки тестя льется кровь, как от ножа.

Из замка крикнула дева Амирану:
"Ты бороться не умеешь, Амиран, хоть сердцем лев,
Что ты бьешь слона по верху? Бей по низу, осмелев,
Ты подрежь столбы у дома — разлетится по земле!"
По голеням он ударил — тесть упал, не одолев.
Крикнул дочери отец тут, потеряв былую силу:
"На Камар смотрите деву, что в разврате вся застыла,
Что, бесстыжая, бесчестьем свое сердце окормила,
Что отца — смотри — родного для любовника забыла.
Колыбель твоя сгорит пусть! И зачем лишь мать растила?
Предала? Тебя качал я, "нана, нана" пел, постылой!"
Тут Камар ему сказала, щеки гневом заалели:
"И не пела мать мне "нана", не растила с колыбели,
Колыбель на двор совали и другим вы "нана" пели.
А вводили в дом — так к горлу приставлять мне нож умели.
По ночам таскала воду, чтоб матары не пустели,
Дева выросла невестой — и не так, как вы хотели!"

… Амиран на поле битвы братьев ищет, смерть тревожит,
Вот лежит Бадри, как мертвый, мертвецами весь обложен.
Растолкал коней и воинов он копьем — Бадри чуть ожил,
Взял его, принес Бадри он к замка черного подножью.
Амиран Усиба ищет и лесам, что спят оградой,
Голос плача дал услышать, голос грусти безотрадной.

И охотника спросил он под скалистою громадой:
"Если видел, то скажи мне, сердце мертвое обрадуй!"
"Где вчера гремели горы, Амиран, и не ходи ты.
Или дэвы там сражались, или каменные плиты,
Человек в горах кричал там, ястреб так кричит подбитый,
Голова мечом разбита, грудь в крови, в крови ланиты,
Сотни в битве положил он, все жалел, что мало битвы,
Горе мне, — о, как терпел он эту боль от ран раскрытых!"
Амиран к горе подходит, там Усиб на смертном ложе.
"О, как, смерть, меня ты сжала, как душа вздохнуть не может!" —
Амиран сказал, и в поле вихрь понес его тревожный.
Амиран увидел, с неба человек идет навстречу,
Амиран за меч схватился, твердо стал, расправив плечи:
"Дикий ты козел иль витязь — я готов с тобой на сечу…
На меня, на Амирана, нападал пришелец бойко,
Я ударил в бок пришельца, разрубил со славой стойкой.
Так пришлось мне, Амирану, в бой вступить, — по мне был бой тот!
… Если был козлом он, — к матке не вернется, как всегда,
Но Камар не обниму я тоже больше никогда".