Елена Воробьева - Летописи Арванды. Легенды спящего города

Но Крысолов себя вел странно — смеясь, откинулся назад,

Шутовски поклонился рьяно, потом попятился назад…

Он так и шел, и бил поклоны, пока не скрылся от их глаз,

А дальше — за крутые склоны холмов, что окружают нас…

Но через час запела флейта — и городская детвора,

Во что бы ни была одета, вдруг побежала со двора!

И малыши, и те, что старше, ушли за тяжкие врата —

Они бежали дальше, дальше… К Флейтисту в образе шута.

Он вел их по долинам в горы — к обрыву проведя сквозь лес,

Открыл им облаков узоры, и там, у пропасти, исчез…

Но музыка его осталась! И в небо синее звала,

Как птица вольная взлетала — вперед шагнула детвора…

Господь не допустил злодейства — и в этот город золотой

Вознес их, чтобы в мире детства они могли найти покой.

А там, в Фарго, детей искали — три дня и ночи по холмам

Родители в тоске, печали бродили, кланяясь ветрам…

Все слезы выплакали болью, сорвали голоса, крича…

Надежда обернулась кровью, истаяла в огне свеча.

Они вернулись в мертвый город, купили новое зерно,

Припасы — и замкнулись в горе, врата захлопнулись Фарго…

Теперь уж сорок лет минуло, и лишь седые старики

Оплакивают жизнь иную — и помнят детские черты…

Но и сейчас сердца жестоки, больные старики живут

Убиты горем, одиноки — но мертвый город стерегут:

По стенам дряхлый страж проходит, но ржавого оружья лязг

Уже страх прежний не наводит, а город поглощает мрак —

Он обнищал, и стены рушит всесущий ядовитый плющ,

А костенеющие души мертвит безжалостная сушь —

Они не стали милосердней, и люди гибнут у их врат…

Они ж впадают в грех усердней — весь мир пред ними виноват!

Они и небо обвинили в немыслимой беде своей —

И лишь свои грехи забыли, озлобливаясь все сильней…

Фарго погибнет вскоре… Дьявол их души ждет уже давно —

Отравленым безверья ядом во тьме погибнуть суждено…

Ты знаешь все об их несчастье, ты им сочувствуешь душой —

Но свет над Городом не властен, они избрали путь другой…»

Часть четвертая: ДОРОГА СРЕДИ ТЕНЕЙ

Старик молчал и горько плакал, всем сердцем сострадая тем,

Кто лишь богатства в жизни алкал, кто ради гордости и злата

На путь встал горестных потерь:

«Как им помочь? Что можно сделать?! Ведь я не обрету покой,

Пока родители и дети разделены такой судьбой —

Пока одни живут, не помня тех, кто любил их и растил…

А день других лишь тьмой наполнен и ненавистен божий мир…»

Но Ангел слезными очами смотрел в заоблачную высь —

Он плакал, и его слезами светлела даль за облаками,

Что радугой земной лились...

«Я не могу тебе ответить — да, Город должен быть спасен…

Но как спасти мне тех, кто к свету ни разу не был обращен?!

Ни словом, взглядом или мыслью… А смерть других — по их вине?

Судьба их — добровольный выбор, и страшно, больно, душно мне…

Я ждал напрасно эти годы, надеялся, что их сердца

Смягчатся перед страшным горем, но… Нет — до страшного конца!

Они не обратились к небу, и права Господа здесь нет —

Им Дьявол расставляет сети, им перед ним держать ответ…

Тебя же ждут покой и радость, ты заслужил их и теперь

Достойная, благая старость венчает жизнь твою, поверь…»

«Нет! Их страданья я увидел и не смогу про них забыть…

И там, я слышал у обрыва — их грех возможно искупить…»

«Возможно, да — закон извечный, что на нетлеющих камнях

Сияет правдой бесконечной средь сумрака в туманных днях,

Гласит, что дьяволу подвластны пороки и грехи земли,

И души те, что безучастны к взыванью страждущей мольбы…

Но если светом покаянья их озарится грешный путь,

И зла свершенного признанье сорвется с уст когда-нибудь,

И Господа святое имя больную душу осветит —

Господь спасет их и поднимет, от тьмы холодной защитит…

Ты знаешь сам, все это было с тобой… Но Город не таков —

Над ним простерлась злая сила, ему не скинуть сих оков…»

«Я попытаюсь! Может статься, теперь, когда прошли года

Сердца жестокие смягчатся — Фарго откроет мне врата…»

«Григорий, если ты решишься, то знай — твой дом в долине ждет,

В любой момент ты возвратиться обратно можешь… А вперед

Пойдешь — там будет дьявол, он не отступит ни на шаг —

Фарго его трофей по праву… А ты избранник света — враг!

Я тоже буду там с тобою и ни на миг не отступлю —

Иди же с верою святою, я путь твой светом окроплю!»

***

Дорога снова меж холмами вела в изгиб речных долин.