М. Олдфилд Гоувей - Лошадь в мифах и легендах

Мы уже упоминали о викторианской похоронной лошади. Когда хоронили герцога Веллингтона, катафалк везли двенадцать лошадей. Они были с головы до щеток над копытами укутаны в черный бархат, а на их головах покачивались черные страусовые перья. За катафалком следовал буланый конь в снаряжении малинового цвета. Это был «почетный конь», приятно выделявшийся на фоне мрачной процессии. Следом вели любимого коня герцога, на котором он ездил в последние годы. И этот одинокий скакун, шедший за гробом потерянного хозяина, являл собой куда более трогательную картину, чем вся помпезная церемония.

Этот весьма впечатляющий обычай существовал и в более позднее время. В «Дэйли мейл» от 27 июня 1922 года опубликована фотография коня фельдмаршала сэра Генри Вильсона, которого вели за гробом хозяина к месту упокоения последнего в соборе Святого Павла.

Убийство боевого коня на могиле хозяина описано Генри Лонгфелло в стихотворении, посвященном погребению краснокожего индейского вождя.

У народов Кавказа существовал широко распространенный обычай завершать погребальную церемонию или отмечать годовщину смерти великих вождей и отважных воинов играми, в которых существенное место занимали скачки. Наградой за победу в них часто были лошади, иногда сотни превосходных лошадей. Нередко в них участвовал и конь усопшего.

В некоторых местах до последнего времени бытовала традиция обрезать уши любимого коня усопшего, выражая таким образом его скорбь по ушедшему хозяину. К счастью, эта жестокая модификация обычая обрезать гривы и хвосты коней прекратила свое существование.

Две знаменитые ирландские ярмарки – в Кармане и Таилтине, отличительной особенностью которых являются скачки, раньше были предназначены для чествования умерших, как и Олимпийские игры.

Подобные конные игры описаны Вергилием, а Тацит упоминает, что германский принц, присоединившись к конским играм, выполнил погребальную церемонию в честь своего отца.

После гибели Патрокла Ахиллес сказал мирмидонянам, что не следует распрягать коней, и призвал вместе с ними скорбеть по Патроклу, поскольку тем самым ему будут возданы самые большие почести. А уже после того, как дань скорби будет отдана, можно будет распрячь светлогривых коней и устроить вечернюю трапезу. После этого мирмидоняне во главе с Ахиллом трижды объехали на конях и колесницах вокруг тела Патрокла.

Позже, когда начались погребальные игры в честь Патрокла, Ахилл, установивший призы победителям гонки на колесницах, сказал, что горе от потери любимого друга не позволяет ему принять участие в состязаниях, что он непременно сделал бы, если бы речь шла о потере человека не столь дорогого его сердцу. Ахилл остро чувствовал, что кони Патрокла тоже горюют. Он заверил мирмидонян, что вынесет это горе, так же как и славные кони в конце концов переживут потерю ездока, которого так любили. Патрокл всегда был к ним добр и часто умащивал их шелковистые гривы нежным маслом, когда купал их в чистых водах реки. Это о нем горюют кони, опустив головы так низко к земле, что их гривы покрылись пылью.

У северных народов лошадь тоже ассоциируется со смертью и похоронными обрядами.

Когда богиня смерти Хель, или Гела, покидала подземное царство, чтобы посетить землю и побывать среди смертных, она садилась на трехногую белую лошадь.

Доктор Гримм отмечал, что в датских легендах Хель появлялась, чтобы предсказать несчастье или эпидемию или, по более ранним версиям, чтобы собрать и увести умерших, предназначенных ей богами. В более поздних версиях она появлялась не верхом, а в колеснице. Богиня не была разрушительной, и чем дальше мы прослеживаем памятники северной мифологии, тем более утонченным, милосердным и божественным представляется характер этой всадницы. Это уже позднее дружественная посланница постепенно превратилась в жестокую, свирепую фурию. Христианство не признает богиню смерти, но внушило своим сторонникам называть ее именем место вечных мук. [91]