М. Олдфилд Гоувей - Лошадь в мифах и легендах

Рис. 9. Ассирийская лодка. Такие использовались примерно за семьсот лет до Рождества Христова. Изображена во дворце Саргона. (Обратите внимание на совмещение форм лошади и рыбы).

Эти лодки не имеют изящных линий лодок ассирийцев, но зато являются вместительными баржами из орехового дерева с квадратными углами и плоским дном. Они способны перевезти за один рейс двадцать пони, дюжину людей и тонну груза.

Прежде чем завершить эту главу, отметим замену Пегаса – крылатого коня – на пасхального агнца на гербе корпорации барристеров Иннер-Темпл.

Почти пять веков ведущие светила права владели круглой церковью и дополнительными постройками, прежде принадлежавшими непокорным рыцарям-тамплиерам. Когда рыцари-госпитальеры, которым конфискованное имущество тамплиеров было пожаловано папой, были распущены королем Генрихом VIII, их собственность была передана короной в аренду юристам с ежегодной арендной платой в десять фунтов. Изучающих право студентов стало так много, что место их обитания пришлось разделить на две части – на корпорации Иннер-Темпл и Мидл-Темпл. Мидл-Темпл до сих пор сохранил герб тамплиеров – серебро на красном кресте, пасхальный агнец. Крылатый конь был заменен священным агнцем в Иннер-Темпл в начале правления Елизаветы, но мы не можем объяснить причину такой замены.

Хотя греческие поэты обычно представляли божества, которым предстояло преодолевать большие расстояния, обладателями колесницы и нескольких лошадей, мы не нашли ни у Гомера, ни у Гесиода [76]ничего подобного, касающегося богини ночи. Однако поэты более позднего периода следовали проторенным путем. Эсхил говорил о темной колеснице ночи, Еврипид подробно описал ее путешествие по Олимпу, а Феокрит утверждал, что звезды – спутники колесницы тихой ночи. Аполлоний писал, что ночь запрягает своих коней на закате, а Статий сделал ее возницей Сон.

Английский поэт Мильтон создал такой образ:

В ведической мифологии лошадь – символ безлунного ночного неба. Питри [77]украшают черную лошадь жемчугами.

Мы включили в эту главу и призрачных коней ашвинов, или всадников (ашва – конь) – известных братьев-близнецов солнца и утренней зари [78], которых очень часто воспевают в ведических гимнах. Хотя, строго говоря, они никогда не ездят верхом, а передвигаются в колеснице, которую иногда тянут кони, а иногда – серые ослы, изображающие предрассветные сумерки. Их называют «рассеивающими тьму», а их колесница всегда появляется «на исходе ночи».

Ашвины – близнецы, и этот факт подчеркивает двойственную природу сумерек, начинающихся светом и заканчивающихся темнотой или наоборот. Утверждают, что они неразлучны, что символизирует неразрывную связь между исчезающей тьмой и возвращающимся светом.

По характеру они добры и благородны, лечат недужных и возвращают зрение слепым. Они освежают и поддерживают силы уставшего солнца, когда оно после тяжелой дневной работы сдается перед своим извечным противником – ночью. Они – защитники и врачеватели для богов и для людей и всегда остаются юными, хотя являются древними, как сами небеса.

Возможно, более точный перевод слова «ашвины» не «всадники», а «потомки лошади». Они выполняют множество работ, присутствуют на свадьбах, спасают путешественников от непогоды, совершают чудеса во благо людей и разные другие добрые дела.

В скандинавской мифологии существуют поэтические аналоги этих персонажей. Ночь олицетворяет богиня Нотт, дочь великана Норви. Говорят, что она путешествует по небу в темной колеснице, которую везет конь по имени Хрим-факси (Морозногривый). С его удил и длинной развевающейся гривы на землю падает иней.

Уже имея представление о том, какое важное положение занимали лошади в древней религии, мы вряд ли удивимся, узнав, что к их помощи постоянно обращались в заклинаниях и колдовстве.

Приведенное ниже заклинание является самым древним из известных и присутствует почти во всех собраниях скандинавского фольклора. Относится оно к давно забытому преданию о поездке верхом Одина и Бальдура. Конь, на котором ехал последний, оступился и сломал ногу. Перелом был чудесным образом вылечен путем обвязывания вокруг него черной нити, на которой предварительно завязали семь узлов. Лечение сопровождалось произнесением следующей магической формулы: