Еврипид: Ифигения в Авлиде

Когда ж меня видал ты непокорной?

Я остаюсь… и мог бы жениху…

Дочь передать без матери? Отлично!

Не одному, перед лицом дружин.

А матери где ж быть тогда назначишь?

Домой вернись… Там дети у тебя.

И бросить дочь? Кто ж понесет ей светоч?

Я перед нею факел понесу.

Да ни за что! Что ж это, шутки, что ли?..

Подумай… Женщине среди солдат…

А дочь без матери оставить? Сам подумай.

Другие дочери в Микенах у тебя.

О, там запоры крепки: не тревожься!

Эй, покорись!

Клянуся Герой, нет…
Пускай ты царь; я – мать и я – хозяйка:
Все для невесты приготовлю я.

Еще одной надежды нет – жену
Отсюда мне отправить не удастся:
О, это ясно. Против близких сердцу
Я замышлял коварство – и разбит
Со всех сторон. Теперь мне остается
К жрецу пойти и вместе обсудить
Весь этот труд, столь тяжкий для Эллады
И для меня столь горький, что богине
Угодно было нам на долю дать…
А я скажу и без гаданий: если
Ты женишься, то выбирай жену
И верную и добрую, чтоб дома
Сидела, – или вовсе не женись.

Скоро ль к пене серебряной,
На Симоентов [31]берег,
Рати Эллады, хлынете вы?
Скоро ль с судов поведет вас меч
На Илион фригийский,
Фебов чертог старинный?
Дивно сплетая там золото кос
С бледной зеленью лавра,
Дева Кассандра, пророчица
Феба, в эфир погружает взор,
Если дыханью бога внемлет.

Там, забрало усеяв стен,
Ужаса полны люди,
В дальнее море взоры вперят…
Ближе все медный Ареев щит
Держат враги на Трою,
К пене седой Симунта,
Едут к столице Приамовой:
Братьев сестру небесных [32],
В Спарту Елену вернуть хотят,
Дивную нивам родным отдать
После упорных битв кровавых…

Вперед, Атрид! Кровавой ратью
Пергама каменный венец
Ты окружишь; уж срыты стены,
Защитники твердыни взятой
Уж кровью обагряют прах.
В слезах царевны молодые
Сидят вкруг матери своей;
В слезах и ты, что в вихре страсти
Супруга бросила, – Елена,
Прекрасная Зевеса дочь.
О, пусть не сойдут никогда ко мне,
Не посетят ни детей моих
Эти заботы…
Внукам моим их вовсе не знать,
Что истерзают вас,
Лидии жены и Фригии,
Раззолоченные…
Будете возле станков своих
Так причитать, тоскуя, вы:
“Кто с моих кос умащенных фату сорвет,
Кто от погибших родимых стен
В даль умчит меня силою,
Всю слезами залитую?
Дочь долговыйного лебедя [33],
Ты меня губишь, ты!
Если не лжет молва,
Что родила тебя Леда
Зевсу, принявшему птичий вид;
Если все это не сказки,
Что неправду по свету
Сеют из книг поэтов” [34].

Где Агамемнон, вождь союзной рати?
Скажи царю, слуга, что сын Пелея
С ним хочет говорить… Я буду ждать.

Да, на брегах Еврипа нас немало
Народу ждет… И ждать не всем легко:
Одни из нас, разбивших здесь палатки,
Холостяки – за ними дом пустой…
А каково женатым и семейным?..
Уж подлинно не без богов тогда
Безумный пыл объял сердца ахейцев.
Царю сказать пришел я про своих:
Таков мой долг. Пускай потом другие
С меня пример берут, коли хотят…
Из дома отчего и из Фарсала
Родимого к чуть плещущей волне
Еврипа я привел свои дружины,
И их мне на узде теперь держать
Приходится. Что день, то все грознее
Ко мне мои солдаты пристают:
“Скажи, Ахилл, чего ж мы ждем в Авлиде?
Придется ли отплыть нам в Илион?
За дело, царь! А если нет работы,
Назад, домой веди! Мы не хотим
На дремлющих Атридов любоваться!”