Народное творчество: Полное собрание баллад о Робин Гуде

Полсотню слуг ведут они,
Семь вьючных лошадей.
Один епископ ездит так
Со свитою своей.

Мы приведем их всех, пускай
Здесь только трое нас,
Не то на Робина поднять
Мы не посмеем глаз.

Сильнее гните лук, они
Уже невдалеке.
Передний мой. Я жизнь его
Держу в своей руке!

И Джон воскликнул: – Стой, монах!
Вперед дороги нет.
Коль двинешься, клянусь Христом,
Найдешь стрелу в ответ.

Как видно, голова твоя
Под шляпою пуста.
Прогневался наш господин
От долгого поста.

– Кто господин? – спросил монах.
Джон молвил: – Робин Гуд.
– Его давно, – монах в ответ, –
Разбойником зовут.

– Ты лжешь, – ему ответил Джон, –
И пожалеешь сам.
Стрелок лесной он и тебя
Зовет обедать к нам.

Мук наготове лук держал,
Спустил он тетиву,
И был стрелой с коня монах
Повержен на траву.

Осталось из полсотни слуг
Лишь двое, чтоб вести
За Джоном вьючных лошадей
По дикому пути.

Монаха к Гуду привели,
Хоть упирался он.
Ворчал сквозь зубы, но идти
Был силой принужден.

Свою приподнял шляпу Гуд,
Увидев пришлеца,
Но не был вежливым монах
И не склонил лица.

– Ведь он невежа, господин,
Клянусь! – воскликнул Джон.
А Гуд в ответ: – Что взять с него,
Когда невежа он?

Потом спросил он: – Сколько слуг
С собою вел монах?
– С полсотни! Только, кроме двух,
Все спрятались в кустах.

– Трубите в рог, – воскликнул Гуд, –
Зовите всех стрелков!
И скоро семеро идут
Нарядных молодцов;

И каждый был в хороший плащ,
Пурпурный плащ одет.
– По зову Гуда мы пришли.
Что скажет он в ответ?

Скамья для гостя ко столу
Подвинута была.
Джон Маленький и Робин Гуд
Служили у стола.

– Смелей, монах, – промолвил Гуд, –
Бери и яств, и вин.
Скажи мне, где твой монастырь
И кто твой господин?

– Аббатство Девы я зову
Своим монастырем.
– А кем ты служишь? – Гуд спросил.
– Я – главный эконом.

– Тем больше чести, – Гуд сказал, –
Мне и друзьям моим.
Налейте лучшего вина,
Мы выпьем вместе с ним!

Дивлюсь я только одному:
Весь день душа грустна,
Чем Матерь Божью я гневил,
Что долг не шлет она?

Она посредницей была
Меж рыцарем и мной,
Когда я деньги в долг давал
Здесь под листвой густой.

И если деньги ты принес,
То дай на них взглянуть.
Тебе я тоже помогу
Потом когда-нибудь.

Все это выслушав, монах
Унылый поднял взор:
– Клянусь, о займе никогда
Не знал я до сих пор.

– Клянусь, – промолвил Робин Гуд, –
Монах, твоя вина!
Коль справедлив всегда Господь,
Правдива и Она.

Ото всего, что ты сказал,
Отречься не посмей,
Пречистой Девы ты слуга,
Всегда ты предан Ей.

Пречистой Девой послан ты
Вернуть мои гроши.
Ты в срок пришел: благодарю
Тебя от всей души!

– Скажи мне, – он потом спросил, –
Что в этих сундуках?
– Сэр, только двадцать марок здесь, –
Ему в ответ монах.

– Когда не больше двадцати,
Ни пенни не возьму,
И денег сам прибавить рад
К добру я твоему.

А если больше двадцати,
Прощай добро твое.
Но не печалься: кое-что
Оставлю на житье.

Считай, Джон Маленький. Тебе
Я верю одному,
Коль двадцать марок здесь найдешь
Ни пенни не возьму.

Джон быстро плащ свой расстелил
Среди лесных цветов
И восемь сотен фунтов он
Повытряс из тюков.

Пошел он к Гуду, серебро
Оставив в стороне.
– Монах не лжет, и Дева вам
Вернула долг вдвойне.

И Гуд сказал: – Своим словам
Пречистая верна.
Из женщин, что я в жизни знал,
Правдивей всех Она.

Когда б всю Англию пройти
Я мог, клянусь Творцом,
То и тогда бы не был так
Доволен должником.

Монах, налей себе вина,
Со мной за Деву пей.
Коль Деве нужен Робин Гуд,
Он будет другом Ей.

Коль нету денег у Нее,
Приди, монах, ко мне.
Залог, что шлет с тобой Она,
Гуд возвратит втройне.