Высота ли, высота поднебесная,
Глубота, глубота акиян-море,
Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омоты днепровския.
Из-за моря, моря синева,
Из глухоморья зеленова,
От славного города Ле́денца,
От того-де царя ведь заморскаго
Выбегали-выгребали тридцать кораблей,
10Тридцать кораблей един корабль
Славнова гостя богатова,
Молода Соловья сына Будиме́ровича.
Хорошо карабли изукрашены,
Один корабль полутче всех.
У того было сокола у ка́рабля
Вместо очей было вставлено
По дорогу каменю по яхонту;
Вместо бровей было прибивано
По черному соболю якутскому,
20И якутскому ведь сибирскому;
Вместо уса было воткнуто
Два острыя ножика булатныя;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра́ копья мурзамецкия,
И два горносталя повешены,
И два горнасталя, два зимния.
У тово было сокола у ка́рабля
Вместо гривы прибивано
Две лисицы бурнастыя;
30Вместо хвоста повешено
На том было соколе-ко́рабле
Два медведя белыя заморския.
Нос, корма – по-туриному,
Бока взведены по-звериному.
Бегут ко городу Киеву,
К ласкову князю Владимеру.
На том соколе-ко́рабле
Сделан муравлен чердак,
В чердаке была беседа дорог рыбей зуб,
40Подернута беседа рытым бархотом.
На беседе-то сидел купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович.
Говорил Соловей таково слово́:
«Гой еси вы, гости-карабельщики
И все целовальники любимыя!
Как буду я в городе Киеве
У ласкова князя Владимера,
Чем мне-ка будет || князя дарить,
Чем света жаловати?».
50Отвечают гости-карабельщики
И все целовальники любимыя:
«Ты славной, богатой гость,
Молодой Соловей сын Будимерович!
Есть, сударь, у вас золота казна,
Сорок сороков черных соболей,
Вторая сорок бурнастых лисиц;
Есть, сударь, дорога камка,
Что не дорога ка́мочка – узор хитер:
Хитрости были Царя́-града
60А и мудрости Иеруса́лима,
Замыслы Соловья Будимеровича;
На злате, на серебре – не по́гнется».
Прибежали карабли под славной Киев-град,
Якори метали в Непр-реку,
Сходни бросали на крут бережек,
Товарную пошлину в таможне платили
Со всех кораблей семь тысячей,
Со всех кораблей, со всего живота.
Брал Соловей свою золоту казну,
70Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц,
Пошел он ко ласкову князю Владимеру.
Идет во гридю во светлую,
Как бы на́ пету двери отворялися,
Идет во гридню купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович,
Спасову образу молится,
Владимеру-князю кланеется,
Княгине Апраксевной на особицу
80И подносит князю свое дороги подарочки:
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц;
Княгине поднес камку белохрущетую
Не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости Царя́-града,
Мудрости Иеруса́лима,
Замыслы Соловья сына Будимеровича;
На злате и серебре – не по́гнется.
Князю дары полюбилися,
90А княгине наипаче того.
Говорил ласковой Владимер-князь:
«Гой еси ты, богатой гость,
Соловей сын Будимерович!
Займуй дворы княженецкия,
Займуй ты боярския,
Займуй дворы и дворянския».
Отве(ча)е(т) Соловей сын Будимерович:
«Не надо мне двор(ы) княженецкия,
И не надо дворы боярския,
100 И не надо дворы дворянския,
Только ты дай мне загон земли,
Непаханыя и неараныя,
У своей, асударь, княженецкой племяннице,
У молоды Запавы Путятичной,
В ее, осударь, зелено́м саду,
[В] вишенье, в орешенье
Построить || мне, Соловью, снаряден двор».
Говорил сударь, ласковой Владимер-князь:
«На то тебе с княгинею подумаю».
110А подумавши, отдавал Соловью
Загон земли, непаханыя и неараныя.
Походил Соловей на свой червлен карабль,
Говорил Соловей сын Будимерович:
«Гой еси вы, мои люди работныя!
Берите вы тапорики булатныя,
Подите к Запаве в зеленой сад,
Постройте мне снаряден двор
[В] вишенье, в орешенье».
С вечера поздым-поздо,
120Будто дятлы в дерево пощолкивали,
Работали ево дружина хора́брая.
Ко полуноче и двор поспел:
Три терема златове́рховаты,
Да трои сени косящетыя,
Да трои сени решетчетыя.
Хорошо в теремах изукрашено:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды,
130На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Рано зазвонили к заутрени,
Ото сна-та Запава пробужалася,
Посмотрела сама в окошечко косящетое,
[В] вишенья, в орешенья,
Во свой ведь хорошой во зеленой сад.