Луиджи Пульчи - Лоренцо Медичи и поэты его круга. Избранные стихотворения и поэмы

Уж в колеснице светлую Аврору
Понес Пегас, в узде горящей мчась;
И из-за Ганга встало в эту пору
Светило дня, во злато облачась;
Уже на Эту, золотую гору,
Латоны дочь бежала в ранний час,
И в росной влаге стебли приподняли
Цветы, что их от холода склоняли.

И радостная ласточка, приветствуя
Рожденье дня, в гнезде своем запела;
Уж стая Снов, со светом не соседствуя,
В свою пещеру мрака улетела,
Когда, в душе ликуя, а не бедствуя,
Проснулся Джулиано; глянул смело
Он вкруг себя, и очи поразились:
В них страсть и жажда славы отразились.

Тут Славу он увидел пред собою.
Богиня быстрокрылая в броне
Звала его и всех отважных к бою,
«Вперед! Вперед!» звучало в вышине.
Он чувствовал, что гулкою трубою
Уже к турниру призван он извне,
И в теле будто возгорело пламя.
Воззвал горе такими он словами:

«Юпитерова дочерь всеблагая,
Ты двери храма Януса блюдешь,
Могучею десницей полагая
Грань миру и войне; ты предстаешь,
Богиня-дева, землю озаряя,
Величием овеянная сплошь,
Зажги мне сердце доблестью священной.
Тритония, вонми мольбе смиренной!

В твоей броне явилось мне виденье
Той, что была безжалостна со мной,
И страшный лик Медузы, и плененье
Амора этой донной ледяной,
Но скованного разума волненье
Ты уняла, мне ниспослав покой;
На подвиги зовешь с Амором ныне,
Даруй мне славу вечную, богиня!

И ты, чьим лицезреньем услаждаюсь,
Кто в облаке пылающем предстала,
Кому всецело сердцем подчиняюсь,
Зане любовь едва ль мне помогала,
Тобой на брань я воодушевляюсь,
Как резвый конь от трубного сигнала,
Тобой да отличусь, о Слава, днесь я,
Неси меня в просторы поднебесья.

И коль, Амор, могу я быть по праву
Поборником твоим противу той,
Противу той, что силою расправу,
Коль верить сну, свершала над тобой,
То влей мне в мысли сладкую растраву,
А сердце состраданию открой;
У доблести моей крыла недлинны,
Сильней отвага у нее, невинной.

Сам видишь: столь отважна эта дева,
Что и тебе дает она отпор.
В честных сердцах, как птица в кроне древа,
Селишься ты, божественный Амор.
Дай пыл мне своего святого гнева
И над природой вознеси, синьор,
И сделай так, чтоб, как твое точило,
Не ранила она, а меч точила.

Амор, Минерва, Слава, вслед вам гордо
Я шествую, впивая ваше пламя,
И только с вами, я уверен твердо,
Смогу победу заслужить делами,
И пусть из памяти не будет стерта
Печать моя, пусть помянут хвалами;
Вы ту, меня презревшую, смягчите,
Меня же на ристалище умчите.

Всяк славит Ненчу ночи напролет,
А мне о Беке бы замолвить слово;
Валлера, слышал, каждый день поет,
Как Ненча хороша и как толкова,
Но Бека, гляньте, дивом предстает,
Иного не увидите такого:
Стоит на ножке – кажется цветком,
Сердца нам пробирает холодком.

Пусть Бека малость ростом подкачала,
Хромает, как заметно – ну так что ж!
В глазу бельмо такое, что сначала,
Не видев, порешишь, что это ложь;
А рот ей бороденка увенчала,
Ты рыбой-усачом ее сочтешь;
Она кваттрино тертого белее.
Вот стать бы муженьком ее скорее!

Как осы, осаждая спелый грозд,
Весь день жужжа, без устали кружатся,
Иль как ослы за самкой мордой в хвост,
Так ухажеры за тобой влачатся.
Ты, Бека, дуешься, твой вид непрост,
Порою подмигнешь им, может статься;
Но ты легко бы ублажила их,
Всегдашних воздыхателей своих.

О, ты белей белья любой чистюли,
Цвет утренней зари не столь румян,
Забавней ярмарки (сравнить могу ли?),
Ты горделивей, чем любой тиран,
Назойливее мошкары в июле
И сладостнее, чем любви дурман;
Когда ты пляшешь с радостной толпою,
Не краше бык, пришедший к водопою.

[О Бека, ты проворней таракашки,
Когда танцуешь, разогнав тоску,
Ты веселей осла на майской кашке,
Певучее кукушки на суку;
Лицом ты краше зада у милашки;
Не так надой причастен молоку,
Как ты прилавка мясника занятней,
Осленка на дворе моем приятней.]