Огюст Тьерри - Рассказы о временах Меровингов

Гильперик вступил в Париж без всякого сопротивления и разместил своих воинов в башнях, защищавших мосты этого города, в то время окруженного Сеной. — Но прочие три брата, узнав о таком внезапном нападении, соединились против того, который самовольно хотел захватить долю отцовского наследия, и быстрыми переходами пошли на Париж с большими силами [12] Greg. Turon., Hist. Franc., apud script. rerum gal. et franc. т. II, стр. 214. . Гильперик не дерзнул противостать им и, отказавшись от своего предприятия, подчинился условиям полюбовного раздела. Этот раздел всей Галлии и значительной части Германии совершен был по жребию, подобно тому, как полвека назад поделились между собой сыновья Клодовига. Составлено было четыре доли, соответствовавшие, с небольшими изменениями, четырем участкам, носившим наименования королевства Парижского, королевства Орлеанского, Нейстрии и Австразии.

На долю Гариберта выпал участок дяди его Гильдеберта, то есть королевство названное по имени города Парижа; оно простиралось полосой от севера к югу и заключало в себе Санли, Мелён, Шартр, Тур, Пуатье, Сент, Бордо и города пиренейские. Гонтран получил, с Орлеанским королевством, уделом дяди своего Клодомира, всю землю Бургундов, от Соны и Вогезских гор до Альпов и Прованского моря. Долю Гильперика составило владение отца его — королевство Суассонское, которое франки называли Неостер-рик (Neoster-rik) или западным королевством, граничившее к северу Шельдой, к югу течением Луары. Наконец, восточное королевство, или Остер-рик (Oster-rik) досталось на долю Сигберта, соединившего таким образом в своем участке Оверн, весь северо-запад Галлии и Германии, до рубежей Саксов и Славян [13] Ibid. стр. 214. . Впрочем, города, кажется, считались отдельно, и только число их послужило основанием в составлении этих четырех участков потому что независимо от странности подобного поземельного раздела, встречается много черезполосных владений, образование которых невозможно объяснить иначе. Таким образом, Руан и Нант причислены к гильперикову королевству, а Авранш к королевству Гариберта, владевшего Марселью; Арль принадлежал Гонтрану, а Авиньйон Сигберту. Наконец, Суассон, столица Нейстрии, был как бы окружен четырьмя городами, Санли и Мо, Ланом и Реймсом, принадлежавшими двум королевствам, Парижскому и Австразийскому.

Когда жребий определил каждому особую часть городов и поместий, братья, присягнув на мощах святых угодников, обещали довольствоваться своей долей и не захватывать лишнего ни силой, ни хитростью. Клятва эта скоро была нарушена: Гильперик, воспользовавшись отсутствием брата своего, Сигберта, воевавшего в Германии, напал врасплох на Реймс и овладел как им, так и многими другими соседними городами. Но он не долго пользовался этим завоеванием: Сигберт, возвратившись победителем из-за Рейна, отнял один за другим свои города, и преследуя брата до самых стен Суассона, разбил его и овладел столицей Нейстрии. — Имея общий характер варваров, у которых горячность пылка, но не продолжительна, братья примирились и снова поклялись не предпринимать ничего друг против друга. Оба они были буйны, заносчивы и мстительны; — напротив того, Гариберт и Гонтран, будучи старше и не так пылки, любили мир и спокойствие. Вместо грубой и воинственной осанки своих предков Гариберт любил принимать спокойный и несколько мешковатый вид властей, которые в галльских городах творили суд по римским законам. — Он даже имел притязание слыть знатоком в законоведении и никакая лесть не была ему так приятна, как похвала его судейской ловкости в разборе запутанных дел, или искусству, с каким он, германец по языку и происхождению, изъяснялся и спорил по-латыни [14] Venant. Fortun. carm., стр. 560. . В характере короля Гонтрана, обыкновенно кроткое и почти патриархальное обращение, по странной противоположности, соединялось с порывами внезапной ярости, достойной лесов Германии. Однажды, за потерянный им охотничий рог, он предал пытке многих свободных людей; в другой раз велел умертвить благородного франка по подозрению в убийстве буйвола в королевском поместье. — В минуты хладнокровия, он показывал некоторое чувство порядка и законности, особенно выражавшееся в его религиозном усердии и покорности епископам, которые в те времена были живым образцом благочиния.

Напротив того, король Гильперик, род полудикого вольнодумца, подчинялся только своей прихоти, даже в тех случаях когда дело касалось церковных догматов и католической веры. — Власть духовенства для него была нестерпима, и он находил особенное наслаждение уничтожать завещания, составленные в пользу монастыря или церкви. — Нравы и поведение епископов были главным предметом его застольных острот и шуток; одного он честил безмозглым, другого беcстыдником, того болтуном, а этого сластолюбцем. Возрастанию несметных богатств, которыми обладала церковь, влиянию в городах епископов, воспользовавшихся со времени владычества варваров, большей частью прав прежнего муниципального управления, — всему завидовал Гильперик, не находя средств присвоить их себе. Вырывавшиеся у него жалобы были не без основания, он говаривал часто: «Наша казна беднеет, достояние наше отходит на церкви! Истинно царствуют в городах одни епископы [15] Greg. Turon., Hist. Franc., т. II, стр. 219. ».