Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 1

То, что обнаружит читатель в этой книге, является опытом представления средневековых текстов в определенной перспективе — в философско-теологическом и рационально-мистическом двуединстве. Задача рассмотреть средневековый разум не просто как отличный от современного, обладающий собственными специфическими свойствами, усложняется необходимостью обнаружить его как важный фрагмент разума современного. Если упустить из виду это дополнение, то представленные материалы легко сойдут за музейную редкость, что тоже неплохо, но недостаточно для философски ориентированного ума, который всегда «здесь и теперь»... Долгое время считавшийся пасынком в системе даже университетского образования средневековый стиль мышления дал благодаря или вопреки этому богатый материал для анализа. Накопленные переводы или прочитанные на языке оригинала произведения противятся привычному усредненному взгляду на двухтысячелетний период христианства как на философски недоделанный и то ли представляющий античный взгляд на мир, усиленный идеей веры и дополненный мистическими созерцаниями, то ли являющийся порогом Нового времени, о который то и дело спотыкаются философы с сугубо рациональными установками. Массив критических изданий сочинений средневековых мыслителен на Западе, а сейчас и в России способствовал смене взглядов на то, как надо представлять их нашим современникам. Если прежде фрагменты, предназначенные для публикации, чаще всего избирались по воле составителя или из имеющихся в наличии переводов, независимо от того, отражены ли в переводе фундаментальные авторские принципы или нет, то в связи с возвращением оригиналов выяснилось огромное количество неточностей, а то и просто ошибок в их даже не толкованиях — пересказах. Отныне акцент ставится или на полноту представленности определенной тематики [1] См.: Антология педагогической мысли христианского Средневековья: В 2 т. М., 1994. , чаще на публикацию избранных трудов того пли иного философа, где трактаты представлены полностью либо во фрагментах, но представляющих закопченную мысль. Так, в последнее время вышли сочинения Григория Нисского, Тертуллиана, Аврелия Августина, Боэция, Петра Абеляра, Ансельма Кентерберийского и др. — трактаты изданы как отдельными книгами, так и в ежегодниках и журналах.

Есть, однако, и другие резоны осуществления именно сейчас изданий трудов древних мыслителей так полно и в таком количестве. Разумеется, оно удовлетворяет интересы его создателей, запросы религиозного ренессанса, утоляя школьный голод и требования грамотного ума. Это, безусловно, слишком простое объяснение, хотя и достаточное для приложения усилий к тому, чтобы тексты увидели свет. Но гораздо серьезнее, что определенные срезы средневекового мышления, в которых сосредоточился весь его тысячелетний потенциал, востребованы современным философствованием не только в силу недовольства разума самим собой, а и потому, что оно сумело во многом определить стратегии нынешнего мышления и понимания (впрочем, как античное, иудаистское, буддистское и пр.).

При этом необходимо отдавать себе отчет в топ трудности, которая может возникнуть при их чтении. Разумеется, чтобы представить себе не только христианскую мысль IV-XJV вв., но и современную, прежде всего, казалось бы, необходимо то пространство видения, которое дает вера в Слово Божие. Именно так рассуждают истинно религиозные люди, искренне полагая, что не только философы, которые в своей деятельности преимущественно ставят себя вне каких бы то ни было конфессий, но любой неверующий не может поставить себя на место верующих, как, впрочем, и верующий не может поставить себя на место лишенных веры. Потому, считают они, даже там, где их взгляды пересекаются, они пересекаются случайно, их мысли имеют разные начала и разные пели, и само существование такого перекрестка свидетельствует, что для философа это, скорее, «окончание intelligo ut credam, нежели начало credo ut intelligam» [2] Жильсон Этьен. Философ и теология. М., 1995. С. 129. Intelligo ut credam (лат.) — «понимаю, чтобы верить»; credo ut intelligam (лат.) — «верю, чтобы понимать». (Примеч. ред.) .

Такой подход к делу кажется неудовлетворительным и максималистски выраженным. Ибо, с одной стороны, этот подход, вплотную связанный с идеей двух истин, возникшей в XIII в.