Коллектив авторов - Антология современной израильской драматургии

Совместный проект издательского дома НЛО и Посольства Государства Израиль в РФ.

Издание приурочено к 30-летию возобновления дипломатических отношений между Израилем и Россией

© The Hanoch Levin Institute of Israeli Drama

© Авторы, 2021

© Переводчики, 2021

© С. Тихонов, дизайн обложки, 2021

© Д. Годер, предисловие, 2021

© ООО «Новое литературное обозрение», 2021

Израиль – не самая театральная страна. Если говорить о современном танце, то да, тут мощное влияние американской и европейской новой хореографии, соединившись с традициями народных танцев Ближнего Востока, да и всех стран рассеяния, откуда в страну в ХX веке явились евреи, дало удивительное явление израильского контемпорари данс, осененное гением Охада Наарина. В драматическом театре все иначе: театров мало, выживают они трудно, государство их поддерживает скудно, поэтому почти нет экспериментальной сцены, а репертуарная сцена главным образом рассчитана на коммерческие постановки, приучив к ним не самого требовательного зрителя. Успешные театры, вроде тель-авивского Камерного, имеют много сцен и играют одновременно на всех, работая почти как заводы. Израильские искушенные театралы ругают театр своей страны: репатрианты из России, Польши, Франции вспоминают старые впечатления, а те, кто родился здесь, говорят, что за настоящим театром они едут в Берлин. Но израильская драматургия существует. И она важна для своей страны тем, что продолжает рассуждать на острые и насущные темы об истории, религии, политике и социальных проблемах, о которых спорят израильтяне, а зарубежным читателям и зрителям многое объясняет в пристрастиях, обидах, гордости и комплексах израильтян, их особенном патриотизме и специфике исторической памяти, делая явным то, что на самом деле волнует горячую интеллигенцию страны.

Собирая пьесы для этой антологии, я хотела показать достаточно широкий спектр драматургии, которую сегодня ставят в Израиле: тексты драматургов разных поколений, разных направлений и жанров, традиционные и экспериментальные, коммерческие комедии и драмы, рассчитанные на понимающего зрителя, те, что уже считаются классикой, и те, что написаны всего пару лет назад, с остро актуальным сюжетом и с рассказом об исторических событиях, хоть и не очень давних. Главным для меня было одно: я хотела показать израильскую драматургию как современную, которую и сегодня было бы интересно читать, ставить и смотреть на российской сцене.

Одно из самых известных имен израильской драматургии в своей стране и за рубежом, включая Россию, – Ханох Левин. Его слава и скандалы, связанные с его пьесами, которые воспринимались в Израиле как политические и провокативные, при жизни Левина (а он рано умер от рака, в 1999 году) до России не докатились. Его пьесы на российской сцене неоднократно ставили уже после смерти драматурга, но их социальный заряд здесь не считывался. Они воспринимались как парадоксальные и абсурдистские, а герои, увиденные безжалостными глазами сатирика, по русской традиции, превращались в печальных и несчастливых евреев, возможно, смешных, но скорее достойных жалости, чем издевки. Одна из самых значимых пьес Левина для отечественных театралов – «Крум», но не потому что в России ее много ставили, а благодаря знаменитой польской постановке Кшиштофа Варликовского, в 2006 году привезенной на гастроли в Россию и со временем обросшей легендами.

«Крум», написанный в 1975‐м и сразу же поставленный самим драматургом в городском театре Хайфы, не раз ставился в Европе уже в двухтысячных, что укрепило Левина на позиции классика – европейское и американское признание всегда много значило для израильской культуры, не лишенной провинциальных комплексов. Но для российского театра, как мне кажется, эта пьеса про человека, обещавшего много и не исполнившего ничего, влюблявшего в себя других, но не любившего, мечтавшего написать великую книгу, но даже не приступившего к ней, – встраивается в свой драматургический ряд начиная с чеховского «Платонова» до вампиловской «Утиной охоты» и более поздних героев – амбициозных, но не состоявшихся. Для этой пьесы особенно существенно ощущение затягивающей и удушающей провинциальной жизни, из которой не выбраться, – это частый мотив для Левина, также отзывающийся в русской драматургии.