Ольга Петерсон - Наследники Вюльфингов [предания германских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон]

Входной камень отодвинут, и Зигфрид видит, наконец, плачущую девушку и находит меч, — единственный, которым можно победить дракона. Но тут великан еще раз вероломно нападает на него в то время, как он рассматривает меч. Между ними завязывается отчаянная борьба, от которой скала содрогается. Зигфрид одерживает верх, и предатель должен погибнуть: несмотря на его мольбы, Зигфрид хватает великана за руку, сбрасывает его со скалы.

Но не успевают Зигфрид и Кримгильда, полюбившие друг друга, перемолвиться несколькими словами, как слышат страшный грохот, точно сокрушаются окружные горы. Это несется дракон, далеко извергая пламя, и грозно толкает сотрясающуюся скалу. Девушка прячется в пещере; Зигфрид хватает найденный меч и вступает в бой.

Удары сыплются на дракона, дракон когтями раздирает щит Зигфрида; скала раскаляется, как железо в горне, от пламени, извергаемого драконом, и колеблется от ожесточенной битвы. Братья Эугеля, сыновья Нибелунга, опасаясь, как бы не обрушилась гора, покидают свою пещеру, где они хранили сокровища своего брата, и выносят их на свет; впоследствии Зигфрид находит эти сокровища и увозит их.

После небольшой передышки битва возобновляется; дракон извергает красное и синее пламя и обвивает своего противника хвостом, намереваясь сбросить его со скалы. Но Зигфрид успевает выскочить из приготовленной петли и с новой стремительностью нападает на чудовище. От пламени и ударов меча роговая оболочка дракона размягчается, и Зигфрид рассекает его надвое; одна половина сама падает со скалы, другую следом за первой спихивает Зигфрид.

Так добывает он молодую девушку и увозит свою невесту, а вместе с нею и сокровище Нибелунгов. Эугель сопровождает их.

Дорогой Зигфрид спрашивает его о своей судьбе, и карлик предсказывает ему раннюю смерть [19] В конце указывается на утраченную песню о свадьбе Зигфрида, а затем следуют саги, входящие в первую часть песни о Нибелунгах. .

СЛЫХАЛ Я РАЗ, КАК СКАЗЫВАЛИ, что Гильдебранд с Гадубрандом в глазах двух войск вызвали друг друга на поединок. Отец с сыном привели в порядок и приготовили свое оружие и боевые доспехи и, выезжая на бой, поверх кольчуг опоясались мечами. Заговорил Гильдебранд, Герибранда сын, — был он больше ростом и умом острее, и стал он спрашивать Гадубранда в короткой речи, кто был его отец:

— Скажи мне, какого ты рода! Если назовешь ты мне хоть одного, юноша, я буду знать и всех остальных: известен мне весь род людской.

Сказал Гадубранд, Гильдебранда сын:

— Говорят мне наши люди, старые и умные, жившие в прежнее время, что звали отца моего Гильдебрандом; меня же зовут Гадубрандом. Когда-то пошел он на восток, убегая от преследований Отахера; ушел он отсюда с Дитрихом и многими из его воинов. Дома, на родине, покинул он в печали супругу и малого младенца, лишенного отцовского наследия. Так уехал он на восток. Была нужда Дитриху в моем отце. Было у него мало друзей, а этот преданнейший из воинов Дитриха был через меру сердит на Отахера. Стоял он всегда во главе народа, всегда любил он через меру бои и был известен всем отважным мужам. Не думаю, чтобы был он еще жив…

— Поистине всесильный Бог! — заговорил Гильдебранд. — Никогда еще не допускал Ты боя между столь близкими родными.

Снял он тогда с руки витые кольца, сделанные из королевского кольца, что дал ему король, властитель Гуннов:

— Вот это я тебе даю с любовью.

Гадубранд сказал, сын Гильдебранда:

— Мужи берут себе дары оружием: копье к копью. Ты же, старый гунн, чересчур хитер… Меня ты к себе речами привлекаешь, а сам же хочешь сразить меня копьем. Ты так стар, а все еще готов пуститься на обман. Мореходы, плававшие на западе, на Вендском море, сказали мне, что погиб в бою Гильдебранд, сын Герибранда.

Сказал Гильдебранд, сын Герибранда:

— Ясно вижу я по твоему вооружению, что дома у тебя есть добрый господин и что, находясь при нем, ты не подвергался еще изгнанию… Но горе теперь мне, всемогущий Бог, злая доля должна свершиться! Шестьдесят лет и зим брожу я вдали от родины, где причисляли меня всегда к числу бойцов, и нигде не настигла меня смерть. Теперь же должен я опустить меч над своим сыном, занести над ним секиру или же сам пасть под его ударом. Теперь, если хватит у тебя мужества, тебе не трудно будет добыть вооружение такого могучего воина, захватить добычу, если только на нее есть у тебя какое-нибудь право…