Автор неизвестен - Сказание о Нарциссе

Промучилась она всю ночь:
То подойдет к окну, то прочь
Идет, то ляжет на кровать,
Глаза сомкнет – не может спать,
То плачет и себя корит,
То утешеньем ободрит,
То начинает вновь рыдать
И просит Бога смерть послать.
Всю ночь Амор ее терзал,
И день уж новый подступал,
Как вдруг благословенный сон
Спустился. Но недолго он
Отдохновенье ей дарил:
Грядущего утра лучи
Еще дремали, но Данэ
Проснулась и к окну скорей
Пошла, ведь в этот самый час
Он на охоту мог скакать.

Выглядывая из окна,
Немало времени она
Ждала, терзаясь. Вдруг вдали
Прекрасный юноша возник
Верхом на резвом скакуне.
Как сердце дрогнуло Данэ!
Он ей казался в этот раз
Еще прекрасней, чем вчера —
Она не отрывала глаз,
Пока он мимо проезжал.
Но вот уже коня шаги
Не слышны. И Данэ без сил,
Волнением истомлена,
Присела на пол у окна
И снова страждет. Может быть,
Стоит посредника найти
И вслед за юношей послать?
Вот только где ей отыскать
Того, кому секрет любви
Открыть нестрашно было бы…
«О, Боже, что со мной стряслось:
Все эти муки, реки слез!
Не знала прежде я любви —
Теперь румянец с щек бежит,
А тело дрожь нещадно бьет —
За сутки все наперечет
Мне пытки удалось познать!
Но суждено ли мне и сласть
Изведать? Ах, если бы он,
Взаимным чувством обожжен,
Меня искал, или ему
Поведали про страсть мою,
И он меня бы полюбил
И попросил моей руки,
Тогда, с согласия отца,
Могла б по праву обладать
Красавцем. А самой идти
И о любви его молить
Мне не пристало. Впрочем мы
Во всем (почти что) с ним равны:
Мы юны, хороши собой —
Не будет это похвальбой,
Не королевских он кровей,
Но благороден, и важней
Всего, что он мне – не родня,
И это радует меня.
Отца о помощи просить?
Нет, он тебе не пособит,
Ведь ты же знаешь: короля
Ждут неотложные дела!
Но что же делать? Как мне быть?
Ведь дальше муку выносить
Не в силах я – любовь мою
Открыть должна я, но, боюсь,
Благонадежного гонца
Мне не удастся отыскать.
Пойду сама. Но страшно мне…
Лучше посланник! Или нет?
Что он сумеет предпринять
Если любовь мою принять
Тот не захочет? Нет, сама
Данэ ответ принять должна!
Но где ты юношу найдешь
И речь какую поведешь?
А вдруг собьешься? Вовсе нет!
Пойду искать его чуть свет —
Я постараюсь не будить
Тех, кто покой мой сторожит,
А после я пойду туда,
Куда он ездит по утрам,
И там, в лесу, его найду,
К ногам прекрасным припаду
И перед ним открою все:
Я посмотрю ему в лицо,
А после буду умолять
Во имя Бога даровать
Любовь. Постой! Очнись, Данэ!
В каком ты пребываешь сне?
Где добродетели твои?
Где ум? Тобой руководит
Безумие! Ты умолять
Пойдешь юнца? Ты – дочь царя!
Вздор! Только тот, в ком нет любви
Не станет искренне молить:
Простолюдинки и княжны —
Все о любви молить должны!
Остановись, Данэ, молчи!
Как щеки стали горячи…
Безумье, завладев тобой,
Ведет с твоим рассудком бой,
Верней, рассудок твой разбит!
Спокойно если посудить,
Здесь никакого смысла нет —
Глуп и безумен твой проект,
Его не выйдет воплотить,
Ведь ты не ведаешь пути.
Пустяк! Все страхи эти – вздор,
Когда мой проводник – Амор!»
И мыслей бой на миг притих —
Решенье принято: идти.
Идти скорей! Сомненья, прочь!
Восходит день, уходит ночь.

И вот когда взошла заря,
Данэ с постели поднялась,
Промаявшись почти всю ночь.
Но как волненье превозмочь? —
Воистину, любви дана
Непостижимой силы власть:
Любви отдавшись, мудрецы
И разумение, и стыд
Теряют [38] Любовное безумие мудрецов – распространенный литературный мотив в Средневековье. В «Лэ об Аристотеле», например, рассказывется, о том, как великий философ, обезумев от любви к некоей своенравной даме, готов был возить ее на спине, ползая на четвереньках. – их познанья все
Не помогают им совсем.
И дева юная бежит,
Предосторожность позабыв,
Из дома прочь в полночный час,
Когда темнеют небеса —
Амор всесилен и жесток,
Кто угодит в его силок,
Того он станет изводить
И пыткой страшною томить.
Он будет любящего жечь,
Покуда тот не встретит смерть;
Богатство или знатный род —
Ничто от смерти не спасет.
Данэ, в силок любви попав
И власть над сердцем потеряв,
Про родословную забыв,
Не помнит, как себя вести
Пристало дочери царей,
Ведь страсть пылает все сильней —
Теперь любой безумный шаг,
Она стремится оправдать.
К чему приводит пыл такой?
Данэ покинула покой,
В дверь маленькую проскользнув,
И вышла на дорогу. Путь
Петляя вел туда, где лес
Далекой зеленью темнел.
Ни разу не передохнув,
Она все шла, и лишь в лесу
Присела на краю бревна,
Без сил, – на миг накидки ткань
Явила тела наготу.
Данэ ждала. Потом, вздохнув,
Не в силах в теле дрожь унять,
Решила к Господу воззвать.
Она воскликнула: «Господь!
Когда увижу я его,
Всели отвагу в сердце мне,
Чтобы увереннее речь
Звучала». И едва молить
Она закончила – глядит:
Ватага юношей летит.
Она успела отойти,
Обнаруженья избежав.
Проехали. Сильно отстав,
Переведя коня на шаг,
Ехал Нарцисс. И вот когда
Выстрел из лука отделял
Нарцисса от его друзей,
Данэ явилась из ветвей.
Ее увидев, он решил,
Что это фея перед ним
Предстала в утренних лучах —
Так несказанно хороша
Была Данэ. Сойдя с коня,
Он поклонился. Но она,
Лишившись от волненья слов,
Вдруг бросилась его лицо
Лобзать. Опешивший Нарцисс
Отпрянул. «Кто ты? – он спросил,
Придя в себя. – По воле чьей
Ты очутилась средь ветвей?»
«Синьор, – в ответ услышал он, —
Надеюсь, ты не огорчен
Встречей с несчастной, что жила
Беспечно, но вчера была
Обречена на смерть. Лишь ты
Можешь злосчастную спасти!
Прекрасный незнакомец, знай,
Болезнью я изведена:
Жестокий и могучий бог
Страстью к тебе меня обжег —
Все мои мысли, грезы, сны
Теперь к тебе обращены.
Ответь же на мою мольбу:
Мне избавление даруй!
Пускай, мои слова просты,
Но ты… Ах, да… Желаешь ты
Узнать, кто говорит с тобой?
Изволь: отец мой – твой король.
Я здесь, поскольку нету сил
С любовью, что меня томит,
Бороться – это сам Амор
В столь ранний час меня повел
И смелость мне вложил в уста.
Судьба моя в твоих руках —
Ничто, кроме твоей любви
Меня не в силах исцелить!
Ты оживить меня готов?
Ответь любовью на любовь!
Взгляни же! Мы сотворены,
Чтоб вместе быть, ведь мы равны
И возрастом и красотой…»