Кретьен де Труа - Ивэйн, или рыцарь со львом

На мой прекрасный старый дом.
Бесчинствуя в лесу моем?
Вассал! С душой своей прощайтесь!
Грозит вам гибель. Защищайтесь!
Виновны вы передо мной.
Своею собственной виной.
Преступник обречен злосчастный.
Увертки были бы напрасны.
Силен своею правотой.
Я вызываю вас на бой.
Вы мне внушаете презренье.
Нет между нами примиренья!“
И разыгрался бой потом.
Прикрылся я своим щитом.
Копье в его руках острее.
Конь боевой под ним быстрее.
Смотрю и вижу, сам не свой:
Он выше целой головой.
Тому, кто маленького роста.
Высоких побеждать не просто.
Удар ему нанес я в щит —
Мое копье как затрещит!
Так злой судьбе моей хотелось:
Копье в кусочки разлетелось.
Однако на коне своем.
Мой враг по-прежнему с копьем.
В его руках не древко – древо.
В припадке бешеного гнева.
Копьем ударил он меня.
И повалился я с коня.
Так потерпел я пораженье.
Беспомощного, в униженье.
Меня покинул враг лихой.
Взяв моего коня с собой.
Идти за ним я не решился.
Тогда бы жизни я лишился.
И смысла не было бегом.
Гоняться за таким врагом.
И без того пришлось мне худо.
Убраться только бы оттуда!
Я под сосною прикорнул.
Душой и телом отдохнул.
Скорей совлек свои доспехи.
Чтобы ходить мне без помехи.
Покуда не сгустился мрак.
И потащился кое-как.
Искать в чащобе дом старинный.
Гостеприимца-дворянина.
До замка к ночи я добрел.
И там пристанище обрел.
И были слуги вновь послушны.
И вновь хозяева радушны.
Как накануне все точь-в-точь.
Приветливы отец и дочь.
Я точно так же в замке встречен.
Позор мой как бы не замечен.
И мне по-прежнему почет.
Хозяин добрый воздает.
Я благодарен дворянину.
Благословить я не премину.
Его святую доброту.
Такую добродетель чту.
И ничего не забываю.
С тех пор я свой позор скрываю.
И как я мог, не знаю сам.
Сегодня проболтаться вам!
Но так и быть! Пускай случайно.
Делюсь моей постыдной тайной».
«Клянусь моею головой!
Такое слышу я впервой, —
Ивэйн воскликнул в изумленье. —
В каком досадном ослепленье.
Изволите вы пребывать:
Годами от меня скрывать.
Кузен мой, ваше пораженье!
Мой долг – отнюдь не одолженье.
Теперь за наш фамильный стыд.
Моя десница отомстит!»
«Нам после сытного обеда.
Всегда мерещится победа, —
Сказал неугомонный Кей, —
Винишка доброго попей.
Опорожни бочонок пива.
И в бой запросишься ты живо.
И победитель ты один.
Тебя страшится Нурэддин. [12]
Ивэйн, скорей в седло садитесь!
Вооружиться потрудитесь!
Победный разверните стяг!
Разбить врага – для вас пустяк.
Вы всех и вся в бою затмите.
С собою нас, Ивэйн, возьмите.
Мы вас хотим сопровождать.
Научимся мы побеждать.
Когда вы доблестью блеснете.
А впрочем, скоро вы заснете.
И вам приснится сон плохой.
И предпочтете вы покой».
Сказала королева Кею:
«Наверно, никакому змею.
Такого жала не дано.
И как вам, сударь, не грешно!
Такое жало горше смерти.
Почтенный сенешаль, поверьте:
Язык ваш – враг заклятый ваш.
Коварный раб, неверный страж;
Он ваши тайны расточает.
Сердца друзей ожесточает.
Посредством ядовитых фраз.
И ненавидят, сударь, вас.
Когда бы мне язык подобный.
Лукавый, вероломный, злобный.
Он был бы мигом уличен.
И, как предатель, заточен.
Наказывают виноватых.
Привязывают бесноватых.
Веревками в церквах святых.
Порою связывают их».
«Сударыня, – Ивэйн ответил, —
Наш праздник слишком свят и светел.
Чтобы веселье омрачать.
Сегодня ссору грех начать.
Я никому не угрожаю.
И сенешаля уважаю.
Он при дворе незаменим.
Не стоит ссориться мне с ним.
Предупредить, однако, смею.
Что меч в руках держать умею.
И все придворные подряд.
Охотно это подтвердят.
Я никогда не лезу в драку.
И не похож я на собаку.
Которая не промолчит.
Когда другая заворчит».
Подобный разговор тянулся.
Когда король Артур проснулся.
И вышел к рыцарям своим.
Все встали молча перед ним.
Монарху не на что сердиться.
Он разрешил гостям садиться.
И, внемля разным голосам.
Сел рядом с королевой сам.
Потом замолкли гости снова.
И королева слово в слово.
Пересказала без прикрас.
Наиправдивейший рассказ.
Не уступающий роману.
Благодаря Калогренану.
Узнал король про этот лес.
Где столько кроется чудес.
Внимал король и удивлялся.
Дослушав, он при всех поклялся.
В лесу чудесном побывать.
И соизволил он позвать.
С собою всех своих баронов.
Любезностью своею тронув.
И добрых рыцарей, и злых.
И молодых, и пожилых.
Конечно, каждый согласился.
Читать дальше