Ёсида Кэнко-Хоси - Записки от скуки

Поэтому были люди, жалевшие, что окрасится белая нить, печалившиеся, что дорога разделится на тропы. [64] …были люди, жалевшие, что окрасится белая нить, печалившиеся, что дорога разделится на тропы. — В сочинении Лю Аня (178–122 гг. до н. э.) Хуайнань-цзы есть такое место: «Ян-цзы, увидев развилок дороги, заплакал, сказав, что по ней можно поехать и на юг и на север. Мо-цзы, увидев шелковую нить, заплакал, сказав, что ее можно окрасить и в желтый и в черный цвет».

Среди «Ста песен времен экс-императора Хорикава» [65] «Сто песен времен экс-императора Хорикава» — сборник, составленный в 1100 г. Фудзивара Кимидзанэ (1053–1107) из стихотворений 16 поэтов (по сто стихотворений каждого поэта), живших в правление Хорикава (1079–1107). есть такая:

Грустная картина. Видимо, так все и было.

Бывает беспредельно грустно, когда, совершая церемонию Передачи государства, [67] Церемония Передачи государства — имеется в виду передача символов власти новому императору. вручают меч, яшму и зерцало. [68] Меч, яшма и зерцало — символы императорской власти в Японии. Говорят, что той весной, когда новый монах-император [69] Новый монах-император — здесь: Ханадзоно, отрекшийся в 1318 г. благоволил оставить трон, он сочинил стихи:

Люди окунаются в бурные хлопоты нового правления, и к бывшему императору нет ни одного паломника. Вот так и раскрывается человеческая сущность.

Нет ничего более печального, чем год всеобщего траура. [70] Год всеобщего траура — год траура по умершему императору или императрице. Необыкновенно гнетущую картину являет все — от вида августейшей Хижины скорби, где прямо на землю положены доски пола, развешаны шторы из камыша, полотняные ленты над шторами [71] Хижина Скорби — временная постройка, в которой на период траура по императору поселялся наследный принц. …на землю положены доски пола… — в Хижине Скорби черный пол настилали прямо на землю. Шторы из камыша — в обычное время вешали бамбуковые шторы. Ленты над шторами — во дворце над шторами протягивались ленты из яркой тонкой ткани. Во время траура на ленты шло грубое полотно мышиного цвета. и не отделана утварь, — и до одежды, мечей и поясов придворных.

Если спокойно размышляешь, тебя охватывает неодолимая тяга ко всему безвозвратно ушедшему. После того как в доме все стихнет, долгими вечерами для собственного развлечения разбираешь разный хлам, рвешь и выбрасываешь клочки бумаг. «Зачем это оставлять?» — думаешь при этом. И вдруг среди них натыкаешься на беглые записи или рисунки, сделанные под минутным впечатлением теми, кого уже нет. Тогда-то и всплывает в памяти та минута. Пусть даже это будет записка того, кто еще жив, но если это было давно, — какое очарование вспоминать, по какому случаю да в каком году ее писали!

Глубокое волнение вызывает и привычная утварь, что не имеет души и подолгу остается неизменной.

Нет времени более печального, чем время после кончины человека. Пока длится «промежуточная тьма», [72] «Промежуточная тьма» ( буд . «семь седьмин») — 49 дней после смерти человека, состояние между прежней жизнью и новым рождением. множество родственников съезжаются в горы и, сгрудившись в тесной, лишенной удобства хижине, совершают посмертные обряды. Это очень хлопотно. Дни бегут быстро, как никогда. В последний день нет ни настоящего чувства, ни взаимных бесед. Каждый сам по себе забирает свои вещи, и все расходятся разными дорогами.

А по возвращении в родные дома их вновь ожидает много грустного. «Того-то и того-то, — говорят они, — нельзя делать ни в коем случае; а этого следует избегать». Чем бы это ни было вызвано, какими все-таки негодными кажутся мне в подобных случаях людские сердца!

Один за другим проходят месяцы и годы, однако не приносят они ни капли забвения, — и все же говорят ведь: «День за днем все далее покойный», [73] «День за днем все далее покойный» — строфа из стихотворения в «Литературном изборнике»: «С каждым днем все далее покойный.//С каждым днем все ближе нам живые…» поэтому, несмотря ни на что, нет уже и дум таких, как в те скорбные мгновения; смотришь, люди уже и о пустяках болтают, и шутят друг с другом.