Ёсида Кэнко-Хоси - Записки от скуки

В наше время в столице уже не говорят о том, что это ночь прихода усопших, и не отмечают Праздник душ, [38] Праздник душ — синтоистский праздник встречи с душами усопших предков. В XIV в. в столице проводился в середине 7-й луны, а в отдаленных провинциях — в последний день года. но их еще проводят в восточных провинциях, и это очаровательно!

Утром Нового года поражает вид рассветного неба, и кажется, будто оно стало совершенно иным, не таким, как вчера. Красива и вызывает радостное чувство большая улица — сплошь украшенная сосенками, [39] …украшенная сосенками… — Согласно поверью новогодние украшения из сосновых веток на воротах угодны богам и предохраняют от болезней. — и это тоже чарует.

Некий отшельник — уже не помню, как его звали, — сказал однажды:

— Того, кто ничем с этим миром не связан, трогает одна только смена времен года.

И действительно, с этим можно согласиться.

Любование луной всегда действует умиротворяюще. Весьма любопытно, что на слова одного человека, будто ничего нет интереснее, чем любование луной, другой возразил: «Самое глубокое очарование — в росе».

Очаровать может все что угодно — это зависит от случая.

О луне и цветах и говорить нечего. Но что особенно может взволновать человека, так это дуновение ветерка. В любое время года прекрасна и картина чистого водного потока, что бежит, разбиваясь о скалу. Как я был очарован, когда прочитал стихи:

Цзи Кан [41] Цзи Кан (223–262) — китайский поэт, один из Семи мудрых бамбуковой рощи. тоже говорил: «Гуляя по горам и низинам, любуясь рыбами и птицами, радую сердце свое». Ничто так не утешает, как скитания вдали от людей, там, где свежи воды и травы.

Мне во всем дорог лишь мир старины. Нынешние нравы, как видно, становятся все хуже и хуже. И даже прекрасный сосуд, изготовленный каким-нибудь искусным мастером резьбы по дереву, тем и приятен, что формы его старинны. Замечательны слова, записанные в старину на клочках бумаги. А вот разговорная речь становится все более и более убогой. Древние говорили: курума мотагэё — «поднять повозку», хи какагэё — «прибавить огня в светильниках»; ныне говорят: мотэ агэё, каки агэё. Придворной прислуге должны говорить: ниндзю татэ — «челядь, стройся!», а говорят: татиакаси [42] Татиакаси (татэакаси) — разновидность сосновых факелов. сироку сэё — «факелы засветить!» А взять место, откуда августейший внимает церемонии объяснения сутры Всепобеждающего Закона, [43] Церемония объяснений сутры Всепобеждающего Закона — проводилась во дворце Чистой Прохлады в 5-ю луну настоятелями крупных буддийских храмов в присутствии императора. — его называли Гоко-но ро — «Хижина высочайших размышлений», — ныне называют коротко — «Хижина размышлений». «Жаль», — говорил один старый человек.

Хотя и говорят: «Грядущий век упадка», это совсем не относится к Девятивратному. [44] Девятивратный — поэтическое название императорского дворца. Его священные очертания, непохожие на все мирское, великолепны. Сколь прекрасно звучат такие названия, как Росистый терем, Трапезная, [45] Росистый терем — открытая беседка с помостом, где во время празднеств при дворе исполнялись ритуальные танцы. Трапезная — комната в западной части дворца Сэйрёдэн, в которой император завтракал и принимал придворных. такой-то зал, врата такие-то!

Но даже и в подлом доме обычные названия — «ставенки», «малый дощатый настил» [46] Малый дощатый настил — мощеный дворик во дворце Сэйрёдэн. или «высокая раздвижная дверь» — ласкают слух.

Чудесны слова: «Стан к ночи готовь!» [47] «Стан к ночи готовь» — команда дворцовым слугам для зажжения факелов во время празднеств; подавалась с наступлением сумерек. Из августейшей опочивальни доносится: «Светильники! Быстро!» Это тоже изумительно. Не говоря уже о посвящении высокого вельможи в должность, интересно смотреть и на привычно спесивые лица чиновной мелюзги. Забавно, когда ночь так холодна, а они, устроившись там и сям, спят до рассвета!

«Приятен и радостен звон священных бубенцов в зале Придворных Дам», [48] Зал Придворных Дам — зал в императорском дворце, в котором хранился один из символов императорской власти — священное зерцало Ята-но микагами. Его охрану несли дамы из свиты императора. — говорил когда-то первый министр Гокудайдзи. [49] Первый министр Гокудайдзи — Фудзивара Кинтака (1253–1305).