Линь Цзи - Записи бесед мудростью освещающего наставника Чань Линь-Цзи из области Чжэнь

Советую всем сторонникам Дао не занимать себя одеждой и пищей. Смотрите, [как] легко пройти по миру, но [как] трудно встретить совершенного Наставника. Это подобно цветку ютаньхуа[1], который за все время раскрывается только один раз.

Вы со всех сторон слышали, что есть некий старец Линь-цзи, и вот вы пришли сюда и собираетесь задавать мне трудные вопросы, чтобы я не мог на них ответить.

Столкнувшись с тем, что я действую всем существом, вы, ученики, только глаза таращите, не будучи в состоянии пошевелить ртом[2].

По невежеству, не знаете, как мне отвечать.

Я говорю вам, что «осел не выдержит топота слона-дракона»[3].

Вы же всюду только и делаете, что бьете себя в грудь, показывая свои собственные мускулы, и заявляете: «Я разбираюсь в чань, я знаю толк в Дао!» Но [пусть только] трое-двое из вас придут сюда, как окажутся не способными ни на что. Ох уж! Вы носитесь со своим телом и душой и работаете повсюду двумя кусками кожи, как веялкой, [просеивающей зерно], дразня односельчан.

Наступит день, когда вам придется отведать железного батога.

Вы не суть ушедшие от мира, вы соберетесь все в царстве асуров.

Примечания

[1] Цветок ютаньхуа (ютаньхуа). — Существует буддийское поверье, что этот цветок зацветает лишь тогда, когда появляется Будда, что случается один раз в три тысячи лет. Отсюда использование названия цветка для метафорического обозначения событий, происходящих крайне редко.

[2] Глаза таращите, не будучи в состоянии пошевелить ртом (Кай дэ янь коу дун-будэ). — В основе выражения лежит образное представление, будто глаза — это отверстия трубы, а рот — ее коромысло.

[3] « Осел не выдержит топота слона-дракона«(Лун-сян цута фэй люй сокань). — Цитата из «Вималакиртинирдеша-сутры» («Вэй мо цзин»). Дракон служит символом могущества и независимости мудреца, а слон превосходит всех своей высотой и размерами. Отсюда возникло сочетание слон-дракон, которое служило как одно из обращений к монахам.

Что касается Дао высшей истины, то оно не ищет для себя поощрения в спорах, не бряцает металлом, чтобы уничтожить тех, кто стоит в стороне от Дао.

Что касается передачи традиции от Будды и Патриархов, то в ней не было какого-то специального намерения.

Если там и есть какие-нибудь словесные поучения, то они сводятся к [проповеди] Трех Колесниц и пяти прирожденных качеств, причин и следствий [перерождений] в людей и небожителей.

Если взять учение о полном и моментальном озарении, то опять-таки дело там обстоит совсем не так. Отрок Шаньцай[1] вовсе не бродил в поисках[tsilu.html">2] [чего-то].

Почтеннейшие!

Не пользуйтесь своим разумом ошибочно! Великое море не задерживает в себе мертвые тела[3]. Вы же именно так, взвалив на свои плечи эту ношу, норовите ходить с ней по всему миру. Этим вы сами воздвигаете себе препятствия, которые преграждают путь вашему разуму.

Когда на солнце нет облаков, небо прекрасно и всюду разливается свет.

Когда на глазах нет бельма, то на небе нет [воображаемых] цветов.

Последователи Дао!

Если вы хотите уподобиться Дхарме, то не допускайте, чтобы возникали сомнения.

В развернутом виде она (Дхарма. — И. Г. ) представляет собой всеобщий закон дхармадхату; в свернутом виде[4] на ней не уместится и тонкий волос.

Ясно и лучезарно сияя в одиночестве, она никогда не знала ни в чем недостатка.

Глазом ее нельзя увидеть, ухом нельзя услышать. Как назвать такое «нечто»?

Человек древности сказал:

«Сказать, что это похоже на вещь, значит промахнуться[5]. Вы смотрите сами! Что там у вас еще?»

Говорить можно без конца[6].

Но каждый из вас должен сам прилагать усилия.

Берегите себя!

Примечания

[1] Отрок Шаньцай (тунцзы шаньцай) — принц Судана, главное действующее лицо последней части «Аватамсака-сутры» («Хуа янь цзин»). О нем было известно, что в поисках истины он прошел всю Индию, посетил 53 Наставников. В результате же ничего не нашел, с точки зрения доктрины хуаяньской школы, т. к., придя к павильону Майтрейи, он забыл все, что узнал от «Друзей добра», т. е. Наставников.

[2] Вовсе не бродил в поисках (бу цю го). — С точки зрения хуаяньской доктрины, поиск Суданы — это не поиск. Очевидно, Линь-цзи хочет подчеркнуть, что суть этой доктрины не так просто пересказать словами — в этом ее отличие от словесных (!) поучений в Трех Колесницах.

[3] Великое море не задерживает в себе мертвые тела (Да хай бу тин сыши). — Иными словами, труп всегда всплывает, и море выбрасывает его на берег. «Мертвые тела» — это метафорический образ словесной проповеди, который встречается в различных произведениях канонического буддизма, а по наблюдениям Демьевиля, и в собственно китайских добуддийских источниках (Демьевиль, 1972. С. 168).