«Господин, из Камакуры прислали высочайшее повеление Вас убить. Вы полагаете, что та охота в третьем месяце была просто пышным увеселением?
Нет ничего важнее жизни. Полагаю, надлежит Вам поскорее бежать отсюда. Ваш родитель Ёситомо и мой младший брат Нобуёри подняли мятеж и были за то приговорены к смертной казни. Меня тогда же сослали в эти края. А затем и Вы появились здесь, и я полагаю, что это узы кармы связывают меня с Вами. Оставаться в живых после Вас и рыдать в одиночестве – какое горе! Сердечным желанием моим было бы уйти вместе с Вами одной дорогой, но я уже стар и немощен. Придётся мне лишь возносить за Вас безутешно заупокойные молитвы. Впрочем, уйду ли я с Вами или останусь здесь, путь нам предстоит один…»
И, не дописав до конца, плача и плача, письмо отослал.
Судья Ёсицунэ, прочтя письмо, произнёс:
– В последнее время всё что-то теснило душу мою. Так вот в чём дело!
И он написал в ответ:
«Ваше письмо доставило мне радость. Я бы и рад был бежать куда-нибудь, но от государевой немилости нигде в Японии не скрыться, летай ты хоть по небу или зарывайся в землю. Я решил убить себя и сделаю это здесь. Больше я не выпущу ни единой стрелы. В этой жизни воздать Вам за благость Вашу ко мне я не смогу. Но в будущей жизни мы непременно возродимся и встретимся в Счастливой Земле Будды Амиды. Это последнее письмо в моей жизни. Прошу всегда держать его при себе. Примите также китайскую шкатулку».
И, приложив к письму шкатулку, приказал доставить. После этого было ещё послание от Мотонари, однако Ёсицунэ ему передал, что весьма занят, ибо готовится к переходу в мир иной.
Между тем супруга Ёсицунэ вновь разрешилась от бремени. Семь дней спустя он призвал её к себе и произнёс:
– Из Камакуры получилось высочайшее повеление меня убить. Исстари с женщины не спрашивают за провинность мужа. Уезжай куда-нибудь. Я должен готовиться к самоубийству.
Госпожа, ещё не дослушав, прижала рукав к лицу.
– Сколь это жестоко! – воскликнула она. – Я бросила родной дом, я без оглядки покинула кормилицу, с которой от младенчества не расставалась ни на миг, я последовала за вами в эту глушь – и всё для того, чтобы вот так остаться брошенной? Горе женщине, любящей без взаимности! Неужели вы полагаете, будто, оставшись без вас, я смогу хоть немного прожить в этом мире? Нет, не медлите, прежде убейте меня! Не отдавайте в чужие руки!
Так говоря, она прижималась к нему, и он сказал:
– Никто из нас не умрёт прежде другого. Умрём вместе. Но только не здесь.
В восточном углу домашней молельни приготовил место Судья Ёсицунэ, и туда он увлёк госпожу.
О том, как в Такадати явился Судзуки Сабуро Сигэиэ
Судья Ёсицунэ призвал к себе Судзуки Сабуро Сигэиэ и сказал ему:
– Слышал я, что Камакурский Правитель тебя облагодетельствовал. Зачем тебе надо было являться сюда? Моё дело гиблое, и, право, жаль, что ты в него вмешался.
Судзуки Сигэиэ ответил:
– Камакурский Правитель пожаловал меня поместьем в провинции Кии, это правда. Но ни во сне, ни наяву я ни на миг не забывал о вас. Образ ваш витал у меня перед глазами, и мне нестерпимо хотелось к вам. Наконец я отослал престарелую жену и детей к родичам в Кумано, и теперь у меня больше нет забот в этой жизни! Одно мне в досаду. Должен был я прибыть к вам ещё позавчера, но конь повредил ногу, и пришлось его в дороге беречь, так что добрался я только вчера. Должен был предстать перед вами вчера, а предстаю лишь сегодня утром. Что ж, всё-таки я здесь и готов! Это будет славная битва, о которой только и может мечтать воин! Если бы я не подоспел, для меня было бы всё одно, далеко я от вас или рядом. Узнавши, что вы убиты, ради чего стал бы я продлевать свою жизнь хотя бы на день? Но, умри мы вдали друг от друга, мне пришлось бы одолевать крутизну, ведущую к смерти, много позже, а теперь меня убьют рядом с вами, и вместе с вами я с лёгким сердцем взберусь на эту кручу.
Так говорил он и при этом столь благодушно смеялся, что Судья Ёсицунэ склонил перед ним голову и пролил слёзы.
– Я прибыл сюда в одном лишь простом панцире, – продолжал Судзуки. – Скакал во всю мочь и потому не взял с собой настоящих доспехов. Если можно, пожалуйте мне доспехи. Конечно, убьют легко и без доспехов, однако неловко будет, если станут потом болтать: среди вассалов-де Судьи Ёсицунэ некий воин низкого звания по имени Судзуки Сигэиэ из провинции Кии доспехов не имел…
Судья Ёсицунэ произнёс:
– Доспехов у нас в изобилии. Покойный Хидэхира подарил мне превосходные доспехи, крытые крепкими пластинами.
Читать дальше