Анна Финагеева - Атлантида

– Да, жизнь – это чудо, но не для всех, – сказал путешественник.

– Нет, она всегда прекрасна, – не унимался Софос, – так говорил мой отец, так буду говорить и я, несмотря ни на что. Кстати, Керберос, а не встречали ли вы моего старика в тех землях, где побывали?

Глаза юноши быстро забегали по комнате и виновато опустились вниз.

– Нет, – спокойно ответил он, – если вы узнали ответы на все вопросы, я продолжу свой рассказ дальше.

Звук лиры разносился по светлому залу, проскальзывал мимо мраморных колон, щекоча уши гостей, плавно спускался под праздничный стол, наполненный прекрасными яствами, и, скользя по глади воды в небольшом бассейне, находящемся неподалеку от места трапезы, устремлялся ввысь – прямиком к Селене, белоснежной хранительнице ночного неба, наслаждающейся этой музыкой. Ее услышала и Геката, темная сторона Луны.

– В начале нашего путешествия мы посетили теплые земли, где равное количество и песка, и растительности. Местные жители оказались умнее всех остальных людей, которых мы встречали на своем пути, поэтому нам было легче всего поведать нашу историю, и вместе с ними мы построили удивительные дворцы и храмы.

– Храмы? Вы строили храмы другим богам? – удивился Юклид, третий по старшинству сын Софоса, родившийся вместе с Психеей. Он, как и его отец, подозрительно смотрел на путешественника, но, в отличие от мудреца, открыто это показывал.

– Не совсем, – немного в сторону ответил Кербер. – Мы строили разные сооружения, и, конечно, местное население привносило свою культуру в эти постройки, свое видение богов, как уже выразился Софос.

– То есть вы не пытались научить их нашим заветам? – уточнил Юклид.

– Нет, – ответил Кербер, – а зачем?

Зал немного заволновался.

– Тихо, тихо, не шумите. Я уверен, что Кербер сейчас все объяснит, не думаю, что его одолели керы, он только из благих побуждений строил храмы… да, сынок? – успокаивал всех царь, хотя сам немного нервничал.

– Конечно, отец, – бросив взгляд на Василиаса, продолжил Кербер. – Когда мы рассказывали об Атлантиде, упоминая о наших величественных постройках, местному царю они так понравились, что он умолял нас помочь им воздвигнуть храм в честь их богов.

– Неужели Неофрόн, мой старый друг, который так жаждал этого путешествия, не пытался отговорить вас? – удивился Софос. Он знал многих мудрецов Атлантиды, которые вместе с Кербером отправились покорять новые земли и в дороге учить молодого царя.

– Да, он сомневался и тянул с постройкой около полугода, и, наверное, мы никогда бы не начали ее, если бы Неофрόн не был убит вором.

Лира резко умолкла. Все застыли от удивления, отвлекшись от трапезы. Гости были поражены услышанным, по их телу пробежал холод, словно сам Танат, бог смерти, дышал присутствующим в спину и в любую минуту был готов проводить атлантов в царство теней.

– Значит, это правда, что за океаном люди убивают друг друга. Папа, ты слышишь? – чуть не плача говорил Зен, держа отца за руку.

– Правда, правда, они очень любят убивать друг друга, мучить и приносить человеческие жертвы в дар богам! – запугивал ребенка Кербер. Его лицо налилось краской, глаза загорелись, он жадно наблюдал, как Зен бледнеет от каждого произнесенного им слова. Мальчик не выдержал и от испуга заплакал, прижавшись к груди матери, сидевшей по левую сторону от него.

– Прекратите пугать ребенка! – вмешалась в разговор Мэйа. – Все мы знаем, что за океаном люди отличаются от нас, но, прошу вас, рассказывая об этом, не забывайте, что за столом находятся дети, – Мэйа обнимала сына, всем своим видом показывая, что Кербер перешел границу.

– Дарос, ты еще не показывал ребятам свои новые книги и игрушки? Отведи их в свои покои, – поглаживая внука по голове, сказала царица, намекающая, что всех детей нужно увести в другое место, так как разговор стал не для детских ушей.

– Конечно, бабушка. Пойдемте, – сказал Дарос, выходя из-за стола.

За юным наследником трона направились Мэйа вместе с Зеном, жена Никона, старшего сына Софоса, вместе с маленьким сыном и дочкой, которая тоже расплакалась и никак не могла успокоиться, и супруга Панталеона последовала за своим мальчиком.

Звуки лиры все еще не доносились до гостей, они сидели в тишине. Керберос с особым вниманием осматривал немного напуганные лица, окружавшие его: Софос, Юклид и Пеон, второй сын мудреца, были насторожены, Никон волновался за детей, Атрея мучило множество вопросов, а братья Кербера не узнавали его. Но большее удовольствие приносил путешественнику ошарашенный вид отца, который отказывался воспринимать услышанное от своего любимого сына.