Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов

Три времени в году, — зима,
И лето, осень — третье.
Четвертое ж — весна, когда
Цветов немало, досыта ж
Поесть не думай...

Милые девы, певицы прелестноголосые! Больше
Ноги меня уж не держат. О, если б мне быть зимородком!
Носится с самками он над волнами, цветущими пеной,
Тяжкой не зная заботы, весенняя птица морская

Как-нибудь дам я треногий горшок тебе, —
В нем собирай ты различную пищу.
Нет еще жара под ним, но наполнится
Скоро он кашей, которую в стужу
Любит всеядный Алкман подогретою.
Он разносолов различных не терпит,
Ищет он пищи попроще,
Которую ест и народ.

Только весною цветут цветы
Яблонь кидонских, речной струей
Щедро питаемых, там, где сад
Дев необорванный. Лишь весною же
И плодоносные почки набухшие
На виноградных лозах распускаются.
Мне ж никогда не дает вздохнуть
Эрос. Летит от Кипрйды он, —
Темный, вселяющий ужас всем, —
Словно сверкающий молнией северный ветер фракийский, и душу
Мощно до самого дна колышит
Жгучим безумием...

Эрос влажно-мерцающим взглядом очей своих черных глядит из-под век на меня
И чарами разными в сети Киприды
Крепкие вновь меня ввергает.
Дрожу и боюсь я прихода его.
Так на бегах отличавшийся конь неохотно под старость
С колесницами быстрыми на состлзанье идет.

Мирты, и яблоки, и златоцветы,
Нежные лавры, и розы, и фиалки.
И соловьев
Полная звуков заря
Будит, бессонная.

Вспомни то, что сказал
Как-то Адмет:
Добрых люби душой,
Но от низких держись
Дальше: они —
Неблагодарные.

Пей же вместе со мной.
Вместе люби,
Вместе венки плети
И безумствуй, как я;
Вместе со мной
Благоразумен будь.

Вот что прекрасней всего из того, что я в мире оставил
Первое — солнечный свет, второе — блестящие звезды
С месяцем, третье же — яблоки, спелые дыни и груши.

Когда кругом искусного ларца
Забушевали ветер, зной и волны, —
Она, с щеками, мокрыми от слез,
Персея шею нежно охватила
И молвила: «Дитя, как стражду я!
Ты ж тихо дышишь здесь и, безмятежно
Покоясь в наряде атом безотрадном,
Среди глубокой, непроглядной тьмы,
Предоставляешь, не тревожась, волнам
Катиться над головкою кудрявой
И буре бушевать.
Ты улыбаешься в пурпуровой одежде ...
Ах, если б ведал ты весь этот ужас,
Тогда внимал бы мне тревожным слухом.. .
Носись, дитя! пусть стихнут волны моря.
И пусть уснет отчаянье во мне...
Ты ж измени решенье роковое,
О, Зевс! А если просьба эта — грех,
Прости меня, отец, из-за младенца...»

Вступление

О кифара золотая, — ты, Аполлона и Муз
Темнокудрых равный удел.
Мере струнной — пляска, начало веселий, внемлет;
Вторят лики сладкогласные,
Когда, сотрясенная звучно, — ты взгремишь,
Хороводных — гимнов подъемля запевы.
Копья вечного перуна гасишь ты,
И огнемощный орел
Никнет сонный, — никнет на Зевсовом скиптре,
Быстрых роняя чету — крыльев долу —
Князь пернатых; облак темный, — под изогнутой главой
Вещим пеньем ты пролила,
Облик темный, — сладкий затвор зеницам зорким;
И под влажной дремой гнет хребет
Ударами струн побежденный... Сам Арес,
Буйный в бранях, — прочь отметнув копие,
Легковейным услаждает сердце сном.
Сильны бессмертных пленять
Стрелы, их же — глубоколонные Музы
С чадом искусным Летб — мещут звонко.
Среброверхая Этна

Чистыми кипя ключами, — там неприступный огонь
Бьет из недр. Днем черный клубят
Огневые реки пожар: а во мраке хляби
Пышут бурей яропламенной
И скалы, вращая, уносят — с грохотом
Испровергнуть — в моря глубокий простор.
А подземный Змий Гефестовы ручьи
Грозные жерлом струит
Вверх. И чудо въяве предивное видеть.
Диво и повести внять — тех, кто зрели...
Как под Этны чернолистной — теменем и низиной,
На колючем ложе простерт,
Опирает узник об остны хребет язвимый...