Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

разговаривали о минувшем дне, о нашем положении, гадали кто утоплен у неприятеля, кто у

нас, курили и ели корибиф прямо руками из коробок. Сошлись в общем мнении, что

победили, слава Богу, мы.

Но вот вопрос: какой ценой? Кто-то сам видел как страшно погиб «Витязь». С мостика

дошли слухи, что мы потеряли лучших наших адмиралов: Макарова, Чухнина, Руднева,

Небогатова и нашего начальника – Григоровича. И вести эти к празднованию совсем не

склоняли. Команда тоже сидела группами, кроме людей у оставшихся исправных пушек, а

именно: кормовой башни, которую удалось все-таки опять починить, носовой верхней

шестидюймовки и 2-х 75 миллиметровых в верхней батарее, - по одной с борта, и еще одной

шестидюймовой пушки левого борта в батарее. Ее ворочали вручную четыре человека с

большим трудом. Были люди и у кормового пулемета, хотя его полезность при минной атаке

была весьма сомнительна.

За отсутствием гербовой команде тоже выдали ящики с корибифом, и она ела их,

запивая водой с красным вином. На всякий случай я приказал двум моим доверенным

квартирмейстерам втащить в погреб мин заграждения два зарядных отделения мин Уайтхеда,

в которые вставил фитильные запалы. Затем погреб заперли. Это я сделал на случай, если

понадобится ночью выбрасываться на берег и уничтожать корабль.

После чего пошел на мостик, где узнал от старшего штурмана лейтенанта Бурачка, что

мы идем на север, и так как компасы в боевой рубке не действуют (а ходовая вместе с

мостиком была исковеркана полностью), то правим по Полярной звезде. На спардеке

собралась большая часть офицеров; все говорили, чтобы хоть луна-то поскорей взошла, по

крайней мере, миноносцы не осмелятся атаковать, будучи видными издали; я оспаривал это

мнение и желал продолжения темноты. Плохо слыша своими поврежденными ушами, я

злился, что говорят слишком тихо и что меня не понимают с первого слова, так как почти все

оглохли еще в дневном бою.

В это время опять сыграли водяную тревогу. Оказалось, что поступает вода в

румпельное отделение. Я побежал в корму, чтобы пробраться к люку в рулевое отделение, и

там встретил старшего офицера, спускавшегося вниз. Из рулевого отделения кто-то крикнул,

что "румпельное затоплено совсем, но в рулевом еще воды нет; правим на ручном штурвале с

большим трудом". Так как в рулевое отделение, кроме старшего офицера, полезли трюмный

механик Кошевой с трюмными и минный механик Щетинин, то я остался в кормовом

отделении и начал готовить нашу последнюю кормовую турбину.

Некоторое время мы шли под ручным управлением, а затем пришлось это бросить, так

как рулевое отделение мало-помалу тоже затоплялось водой, и вскоре люди на штурвале

оказались стоящими по живот в воде. Тогда старший офицер приказал всем выходить, и затем

задраили люк рулевого отделения. С этого момента наш еле ползущий броненосец почти

лишился способности управляться.

Наконец взошла луна, и стало довольно светло, миноносцев противника по-прежнему не

было. «Ослябя» с «Победой» ушли вперед и были едва видны. Повозившись опять около

турбин, посмотрев на то, как понемногу через носовую переборку хлещет из швов вода, я

опять вышел наверх, присел на какой-то ящик и от усталости заснул с мыслью, что если мы

вдруг начнем тонуть окончательно, кто-нибудь да разбудит.

Проснулся я сам, вероятно от холода, так как все ноги мои были мокрые, и я дрожал. У

нас по корме держались наши два истребителя. Стало веселее. Я спустился вниз к своей

разрушенной каюте, где в куче всяких предметов разыскал носки и сапоги и переобул свои

окоченевшие ноги. От минного механика узнал, что мы идем в Вей Хай Вей, где попытаемся

завести новый пластырь, что вода мало-помалу все одно прибывает и что, вероятно, часа

через три-четыре мы пойдем ко дну, если не доберемся до порта. Обойдя опять все свои

помещения и приободрив, насколько мог, стоявших у динамо-машин и турбин измученных

минеров и минных машинистов и, сообщив им, что может быть скоро дойдем до порта, я

вышел наверх, в верхнее офицерское отделение, где лежали раненые.

Оказалось, что Овандер уже очнулся, и находится около командира; фельдшера тоже

очнулись и делают перевязки раненым. Оба же доктора по-прежнему лежали в лежку. Выйдя

наверх, я увидел команду и часть офицеров, занятых починкой баркаса и готовящих его к

спуску. Остальные плотники в это время строили нечто вроде плота на юте. Это зрелище