Редин Иванович - Сказка о гусляре

В ратном деле искушён,

Так тебе и править нами».

Сам же он решил с врагами

Биться ратником простым –

В честь себе, в пример другим.

Тщетны были увещанья –

Царь грозил за ослушанье

Мне опалой. Да велел,

Чтоб я тотчас же надел

Все его доспехи ратны;

Так, мол, будет всем понятно,

Что даётся мне царём

Власть на поле боевом.

Я не смел перечить боле,

Покорился царской воле,

Принял панцирь с царских плеч,

Взял и шлем, и щит, и меч.

Смертным боем три недели

Бились мы и одолели

Ненавистных басурман.

Видел я, как царь Иван

В битву ринулся без страха,

Как разил врага с размаха,

И как враг бежал пред ним,

Словно бурею гоним.

Басурман легло без счёту.

Мы отбили им охоту

Нашу землю воевать –

Впредь не сунутся опять!

А домой сбираться стали,

Мы семь дней царя искали.

Ни в живых, ни в мёртвых он

Не был нами обретён.

Видно, в плен попал к поганым

Окаянным басурманам,

Увели царя они.

Нас ты в этом не вини!..»

Наземь бедная царица

Бездыханная валится,

А как в чувство привели,

Поднялась она с земли

Да сказала воеводе:

«За труды твои в походе

Царь тебя вознаградит.

Жив он – сердце мне твердит.

А войскам за подвиг бранный

Серебром воздай чеканным

Да из царских погребов

Выдай сорок сороков

Самолучших мерных бочек, -

Пусть пируют дни и ночи.

А теперь, прости, пойду

Бедовать свою беду».

Воеводе поклонилась

И в светлицу удалилась

Одинёшенька одна

Государева жена.

В государстве басурманском

Во дворце своём султанском

Заскучал султан Махмет –

Опостылел белый свет.

Басурманских войск остатки

Воротились в беспорядке.

Да из тех, кто уцелел,

Мало кто остался цел –

Не убит, так покалечен.

Похвалиться вовсе нечем,

Нет поживы никакой, -

В плен лишь ратник взят простой.

Он в одежде был неважной,

Домотканой да сермяжной,

И не знал Махмет-султан,

Что в плену – сам царь Иван.

Царь с врагом геройски бился,

Но от войска отдалился,

Был погоней увлечён,

И попал в засаду он.

Сила ломит и солому!

Может, вышло б по-иному,

Да одним из басурман

Ловко брошен был аркан,

И ремень в разгаре сечи

Охватил царёвы плечи.

Так толпою басурман

Полонён был царь Иван.

Он, понятно, опасался,

Ни пред кем не открывался,

Чтоб негаданно ему

Не попасть навек в тюрьму

Да не сгнить в темнице душной.

Царь работать на конюшне

Послан был и стал рабом.

Вот и всё пока о нём.

Над столицей басурманской

Расписной дворец султанский

Возвышался до небес.

Много было в нём чудес,

Всяких выдумок затейных…

…но, с тех пор как рать султана

Из-за моря океана

Еле ноги унесла,

Он забросил все дела,

Позабыл про развлеченья,

Заболел от огорченья,

Потерял покой и сон…

…Сто раз солнце закатилось,

Три луны переменилось,

А султан лежал один

Да глядел на балдахин,

И не мылся и не брился.

Наконец, визирь решился –

В почивальню он вошёл

И такую речь повёл:

«Повелитель правоверных,

Властелин земель безмерных,

О пресветлый падишах!

Да хранит тебя аллах!

Повели тебе о чуде

Рассказать. О чуде люди

Говорят по всей стране.

Преклони свой слух ко мне!»…

Визирь рассказывает о старом гусляре, который каждое утро приходит на

базар, садится под чинарой и играет на гуслях. И «ничего на целом свете той

игры прекрасней нет!»

…Смолк визирь. Султан угрюмо

Проворчал: «Не много ль шума

Из-за чуда твоего?

Приведи ко мне его,

Буду ждать тебя в беседке.

Чудеса-то стали редки!»…

…Вот и сад. Гусляр дивится:

Явь ли это или снится?!.

Чудесами полон сад.

Колокольцы в нём звенят,

Распевают птицы песни,

Бьют фонтаны в поднебесье,

Бродят в замках слюдяных

Стайки рыбок золотых,

Под скалою, как в берлоге,

Ворошатся осьминоги,

Пастью щёлкнул крокодил.

И старик гусляр спросил,

Увидавши крокодила:

«Это что за щучье рыло?»

Но визирь ему в ответ

Прошептал: «Султан Махмет!»

И в беседке у фонтана

Увидал гусляр султана.

На визиря он глядит,

На визиря он рычит:

«Нечестивец шелудивый,

Пёс дрянной, ишак паршивый!

Больше часа здесь в саду

Я тебя, собака, жду!

Чай, не за версту базар.

Прочь, поди!.. Играй, гусляр!»

Старый, дряхлый, бородатый,

В шапке рваной и лохматой,

В пестрядиновых штанах,