Криста Ритчи - Тепличный цветок

Я подпрыгиваю ближе, чтобы толкнуть матрас, но Рик быстро хватает меня за икры ног. Падая на спину, я сильно смеюсь и поворачиваюсь к нему лицом, ложась на бок. Но моя улыбка исчезает, как только Рик бросает мне в лицо баночку с таблетками. Она попадает мне прямо в лоб, а затем падает на одеяло.

Ну, какой же он мудак.

- Ты уменьшила дозировку, - говорит он.

- Это сделал врач. Он волновался, что я могу быстро пристраститься к Амбиену (снотворный препарат - прим. пер.).

- А ты ему говорила, что не можешь, блядь, без этого уснуть?

- Нет, - признаю я. - Я была слишком занята, объясняя ему, что не хочу быть зависимой, как моя сестра или твой брат. И врач сказал, что было бы хорошо начать снижение дозировки снотворного, - я убираю прядь моих окрашенных светлых волос за ухо. Они длиною до талии и потому постоянно лезут туда, куда не надо. Прямо как сейчас. Я практически обвита ими.

Чувствую себя словно Рапунцель. Вот только она с ними обходилась довольно грубо.

Рик бросает на меня сердитый взгляд.

- Не спать - это, блин, не решение, Дэйзи.

- У тебя есть предложение получше? - спрашиваю я серьезно. Я устала и осознаю, что сегодняшний день, как и большинство предыдущих, буду функционировать исключительно за счет энергетических напитков и эндорфинов в виде таблеток для похудания. Ура! Ура!

Он делает глубокий вдох.

- Я не знаю. Прямо сейчас, я правда обеспокоен тем, что ты не спала, и я знаю это потому, что ты не кричала во сне и не пинала меня. Если ты не разбудила меня посреди ночи, то это значит, что все это чертово время ты бодрствовала, - он качает головой, продолжая свою мысль. - Когда ты в Париже, то обычно делишь комнату с еще одной моделью?

- Нет, - говорю я. - Нет, я бы не стала, - потому что тогда бы она услышала мои крики, и пришлось бы объяснять, почему мне сняться столь неистовые ночные кошмары. А об этом никто не знает, кроме Рика. Ни мои сестры: Лили и Роуз. Ни муж Роуз. Не жених Лили (он же приходится братом Рику).

Только он. Этот секрет Рик хранит уже полгода. Когда четыре месяца назад я окончила школу, то переехала из дома своих родителей в квартиру в Филли. Все стало немного хуже, чем раньше, так что Рик ночует здесь.

Сначала он спал на диване.

Но я не могла уснуть, а его близость помогала унять внутреннюю тревогу.

Тревога - такое странное слово. Прежде, я никогда и ни о чем не тревожилась. Не на самом деле. До тех пор, пока моя семья не попала под внимание СМИ.

Впервые в жизни, я и правда испугалась.

Я испугалась не акул или аллигаторов, или высоты, или бесшабашных трюков.

Я испугалась людей. Того, что они могут со мной сделать. Или того, что они уже сделали.

Рику отлично известны все мои страхи, потому что я никогда ему не лгала. Два года назад, когда мне было 16, он протянул мне мотоциклетный шлем, предлагая научить водить мой Ducati. Тогда он сказал мне:

- Если ты хочешь, чтобы мы стали друзьями, то не должна притворяться со мной. Я утопал во лжи большую часть моей чертовой жизни, и это не то, что я особо ценю. Так что ты можешь сейчас сказать мне всякую чушь по типу « Я не знаю, о чем ты говоришь, я маленькая и наивная». Но я не играю в эту игру. И никогда не стану в нее играть.

Тогда мне понадобилось больше минуты, чтобы осознать серьезность его слов. Но я поняла их. Если я желаю быть его другом, то не могу спасти свою репутацию. Мне нужно просто быть собой. И тут особо не было о чем спрашивать. Но оглядываясь назад сейчас, я не уверена, что тогда вообще понимала, кто я.

- Ладно, - согласилась я тогда. И я все еще верна своему обещанию. Никакой лжи. А в ответ, Рик открылся передо мной, как никто другой. К тому же, он был тем, кто всегда готов меня выслушать.

- Ты переживаешь о том, что поедешь в Париж самостоятельно? - спрашивает он. - Тебе придется спать одной в течение четырех месяцев.

- Я же не могу держать тебя постоянно рядом со мной, верно? Или может есть все-таки Рик Мэдоуз в виде ручной клади или карманная версия Рика? - я стараюсь не засмеяться.

- Я не гребаный плюшевый медвежонок.

Я ахаю.

- Правда? А я-то думала, что это именно о тебе.

Он бросает мне в лицо подушку.

И я широко улыбаюсь.

Рику нравится бросать вещи.

- Если ты боишься, то может быть тебе не стоит ехать на Неделю моды без мамы.

- Нет, - говорю я. - Мне нужно сделать это самостоятельно, - я хотела этого так долго, еще до того как пресса и папарацци сбросили на нас вагон дерьма. Я мечтала о том, как посещу все достопримечательности города; а если мама поедет со мной, то не позволит это сделать. Она будет тягать меня по встречам с дизайнерами одежды, запудривая им мозги, в надежде сделать меня лицом их линии.