Джек Ритчи - Со статистикой не поспоришь

Джек Ричи

Со статистикой не поспоришь

Перевод с английского Д. Павленко

- В конце концов, я гражданин этой страны и плачу налоги! - прорычал я. - Я требую, чтобы вы восстановили все в прежнем виде!

- Не волнуйтесь, мистер Уоррен, - с усмешкой кивнул сержант Литтлер. - Восстановим. Независимо от того, найдем мы что-нибудь или нет.

Под словом "что-нибудь" он подразумевал труп моей жены, который полиция искала уже два часа.

- Тяжко вам придется! - буркнул я. - Вы только гляньте, во что вы превратили мой участок! Ваши люди перерыли весь сад! И газон перед домом! А теперь ещё и отбойный молоток в подвал потащили!

Однако Литтлер, с комфортом расположившийся у меня на кухне, лишь снисходительно хмыкнул и сказал:

- Территория Соединенных Штатов составляет три миллиона двадцать шесть тысяч семьсот восемьдесят девять квадратных миль.

Судя по его тону, он заучил эту цифру наизусть как раз для подобных случаев.

- Считая Гавайи и Аляску? - ядовито спросил я.

Сержант небрежно махнул рукой.

- Думаю, их можно исключить. Сюда входят горы и равнины, города и пустыни, реки с озерами... И тем не менее факт остается фактом - по статистике женоубийцы чаще всего прячут труп в непосредственной близости от своего дома.

Еще бы, подумал я. Самое надежное место. Закопай её, к примеру, в лесу, и на неё рано или поздно наверняка наткнется какой-нибудь бойскаут. Да, со статистикой не поспоришь.

- А каковы размеры вашего участка? - с гадкой улыбочкой осведомился Литтлер.

- Шестьдесят на сто пятьдесят футов. Вы хоть понимаете, сколько мне пришлось вкалывать, чтобы в саду был нормальный перегной? Ваши люди срыли весь почвенный слой, и теперь повсюду глина!

- Мистер Уоррен, боюсь, что скоро у вас будет куда более серьезный повод для беспокойства, чем состояние вашего сада.

Я посмотрел в окно. Стараниями бригады рабочих под предводительством детектива Чилтона задний двор постепенно превращался в окопы.

Проследив за моим взглядом, Литтлер кивнул.

- Поверьте, мы ребята дотошные. Мы перекопаем весь ваш сад, возьмем на анализ пепел из камина...

- У нас масляный обогреватель, - перебил я. - Послушайте, я не убивал свою жену и не имею ни малейшего представления, где она может быть.

- А как вы объясните её отсутствие?

- Никак. Собрала ночью вещички и поминай как звали. Вы заметили, что большая часть её одежды исчезла?

- Откуда мне знать, какой у неё был гардероб? - Литтлер покосился на фото Эмили и едва заметно поморщился. - Мистер Уоррен, только честно почему вы на ней женились?

- Естественно, по любви!

Если бы вы хоть раз видели мою жену, то сразу бы поняли, почему сержант мне не поверил.

- Насколько мне известно, она была застрахована на сто тысяч. В вашу пользу.

- Ну и что с того? - Страховка, конечно, тоже сыграла свою роль, но от Эмили я избавился главным образом потому, что больше не мог выносить её бесконечное брюзжанье.

Впрочем, когда я делал ей предложение, то тоже, прямо скажем, не сгорал от страсти. Вы спросите, на кой черт я вообще в это ввязался? Сам не знаю. Наверное, поддался всеобщему заблуждению - дескать, когда мужчине уже под сорок, с холостяцкой жизнью пора завязывать. Мы работали в одной фирме: я - старшим бухгалтером, Эмили - машинисткой. Скромная, даже застенчивая, она совершенно не умела одеваться, не могла связать и двух слов, а её интеллектуальные запросы ограничивались чтением женских журналов, да и то лишь от случая к случаю. Короче, идеальная жена для человека, относящегося к браку как к взаимовыгодной сделке.

Каково же было мое удивление, когда это тихое забитое существо, почувствовав себя законной супругой, буквально за полгода превратилось в отъявленную стерву - крикливую и вечно всем недовольную. Никакого чувства благодарности!

- Как вы ладили между собой? - прищурился Литтлер.

С трудом, подумал я, но вслух сказал:

- У нас бывали ссоры. Как и в любой другой семье.

- А вот ваши соседи говорят, что вы скандалили почти непрерывно.

Соседи - это Фред и Вильма Триберы. Причем единственные, поскольку наш дом стоит на углу, а участок Моррисов слишком далеко, чтобы отвратный визг Эмили доносился ещё и до них. Впрочем, как знать? Чем больше она набирала вес, тем луженее становилась у неё глотка.

- Триберы слышали, как вы ругаетесь чуть ли не каждый вечер.

- На себя бы лучше посмотрели. А слышать они могли только её - я никогда не повышал голоса.